Медный всадник - Мария Хомутовская

ночь. Оба наших подозреваемых отпадают, и мы снова вернулись к исходной точке.

– Да, ты трава, – отозвался Паша.

Я покачала головой.

– Тебе надо к врачу.

– Терпеть не могу ходить в наколеннику! – взвыл он.

Я прикрыла рот рукой, подавляя смешок. Заметив это, он сказал:

– Ладно, рожу. А ты иди и камыши всё Думе!

– Чего?

– Пуме! Даме! Регистру!

Паша тяжко вздохнул.

– Поняла. Диме, – кивнула я, но добавила с беспокойством: – Может, лучше мне пойти с тобой?

Он снова вздохнул и сделал скорбное лицо.

– Лучше пореши меня на приём, – он протянул мне телефон.

Я быстро набрала номер ближайшей поликлиники, который дали нам ООМовцы. Меня приветствовал прохладный женский голос виртуального помощника. Зачитав стандартное предупреждение, что разговоры записываются и мне придётся предоставить личные данные, девушка завела:

– Если вы хотите записаться на приём к врачу, нажмите один.

Я уже хотела так и сделать, когда услышала:

– Если вы испытываете проблемы с передвижением или речью, то воспользуйтесь порталом «Здоровый петербуржец» и нажмите два.

Я протянула Паше телефон и, когда он взял его в руку, нажала двойку.

Он исчез так быстро, что больше ничего я сказать и сделать не успела. Только в воздухе разнёсся удаляющийся голос: «Спасибо за использование нашей системы!»

Пришлось мне добираться до метро одной (к счастью, в этот раз обошлось без приключений), а потом докладывать начальству о встрече с джинном. Магистр хохотал от души и искренне недоумевал, как мы могли заподозрить Юлиана.

Но потом он тоже понял, что подозреваемых у нас толком и нет. А ведь завтра последний день перед новым убийством. И сколько бы Дима ни твердил, что не верит в Пашину теорию, на его юном лице читалось недетское беспокойство.

* * *

Я возвращалась домой одна. Город дышал весной. Несмотря на будний день, люди гуляли, собирались у метро и на детских площадках, где-то играла музыка. А я нарочно шла медленно и вдыхала эту проснувшуюся после долгой зимы жизнь. В этот момент мне удалось забыть обо всех проблемах: об убийствах, о сегодняшних неудачах, о наложенном на моего парня сглазе. Я уже и не могла вспомнить, когда вот так просто бродила одна. Мы с Пашей встречались, да ещё и работали вместе. Не слишком ли много места он занял в моей жизни?

Это типичная ситуация: когда начинаешь отношения, то хочешь проводить с человеком всё своё время, но месяцы спустя понимаешь, что отдал ему не только время, но и всего себя, забыв, кто ты такой без него. И сейчас, глядя на удивительно чистое небо над головой с застывшими на нём розовыми и золотыми полосками заката, я прислушивалась к себе. Кто я без Паши?

Но внутренний голос ответил, что всё в порядке. Что впервые в жизни у меня отношения с человеком, который не поглощает меня, а даёт пространство быть самой собой. И впервые мне не хочется бродить в одиночестве по городу, а хочется показать этот прекрасный закат и ему.

Размышления прервал телефонный звонок. Словно почувствовав, что думаю о нём, позвонил Паша. Речь его ещё не вернулась в норму, но он всё равно спрашивал, что ему купить в магазине. Я не хотела ставить его в неловкое положение и сказала, что ничего не нужно. Он пообещал приехать через «пол-лица», что бы это ни означало.

Но когда я повесила трубку, то лирическое настроение ушло, сменившись практическим: я задумалась, что приготовить на ужин. И тут снова завибрировал телефон.

– Привет, мам!

– Привет, Полечка! Я звоню спросить: вы в эти выходные приедете?

Я немного поморщилась.

– Нет, в этот раз не получится. У нас работа.

– Какая работа? Вас же в прошлый раз сдёрнул начальник, теперь должен дать выходной! Ты смотри, он же так и будет на вас ездить!

Я вздохнула.

– У нас серьёзное дело, когда его завершим, будут выходные. Не волнуйся.

– Так что, точно не приедете? – мамин голос стал требовательным. – Я бы пирогов завела, такую печёнку хорошую взяла вчера в магазине. Или Пашенька не любит пироги с печёнкой?

– Он любит, мам. Но правда работать надо. Мы, как только сможем, вырвемся к тебе.

– Кстати, Поля, – неожиданно сменила она тему. – Я вспомнила, что у тебя шкаф в спальне небольшой совсем. Хочешь, возьмите у меня комод.

– Зачем? – опешила я.

– Так для Пашиных вещей! И в прихожей надо полочку для обуви побольше! Раз уж вместе живёте, так позаботься о мужике!

– Мам, мы не живём вместе! – вздохнула я и закатила глаза.

– Ну до чего же ты наивная девочка! Ты сама мне рассказывала про прошлые выходные что?

– Что?

– Что вы с Пашенькой гуляли вместе, вместе кино смотрели, он тебе ужин готовил.

– Ну и что?

– Ну вот видишь! Вы уже давно живёте вместе и этого даже не замечаете! Как ни позвоню, он у тебя. Ты даже ему стираешь!

– Это было один раз! – покраснела я. – Я просто помогала ему вывести пятно.

– А ты бы послушала, что он мне говорит!

– И что же он говорит? – Щёки горели ещё сильнее.

– Хвалит твою стряпню и как ты за домом следишь. Откуда бы он это знал, если бы в доме не жил? Я его спрашивала про то полотенце, которое ему подарила на 23 февраля, – он сказал, что оно у тебя висит. Так что вы можете делать вид, но сами давно как муж и жена.

– Это ни о чём не говорит! – отбивалась я. – Да, мы близки, и что? Он не каждый день у меня остаётся! И полотенце не показатель!

– Ох, Полечка, – вздохнула мама по обыкновению, будто я малое дитя и не понимаю элементарных вещей. – Не знаю, чего ты так боишься. Я же не против, только расписались бы.

– Но я… Мы…

Я уже подходила к дому и заметила впереди Пашу с полным пакетом продуктов.

– Мне пора, мам! – бросила я. – Пока! Завтра созвонимся!

Быстро сбросив вызов, я нагнала Пашу и тронула за плечо.

– Привет!

Обернувшись, он улыбнулся и чмокнул меня в щёку.

– Кревет! Ты чего такая красная?

– Да ерунда, с мамой говорила. А ты как? – поспешила я сменить тему.

– Хорово! – ответил Паша и закатил глаза.

Я нахмурилась.

– Мне вкололи аппарат, до завтра ещё будут осадочные явления. Но уже гораздо лучше, – сморщился он, словно сам в это не верил. – Приготовим сегодня куплеты?

Я улыбнулась.

Паша устало застонал и уткнулся лбом мне в плечо. Я нежно погладила его шею. Хорошо, что мы понимаем друг друга без слов.

* * *

Но пока мы шли домой, я не