Амурская соната Чёрного Дракона - Алексей Ветров

в чёрных водах, где живут рыбы, которых никто не видел. В глазах мелькнули образы: река в половодье, когда она несёт целые деревья; замёрзший Амур под звёздами; старые китайские лодки с красными фонарями, дрейфующие в тумане; силуэт дракона, скользящего под водой, его золотые усы шевелятся, как водоросли.

Марина почувствовала, как река входит в неё. Не метафорически – холод и сила её течения прокатились по венам, сердце забилось в ритме волн. Где-то далеко, в глубине, раздалось мощное биение – как если бы чьё-то огромное сердце отзывалось на её прикосновение.

Зал начал меняться. Прозрачные стены разлетелись брызгами, но вода не хлынула внутрь – наоборот, она встала стеной, изгибаясь, образуя вокруг них круглый купол. За стенами купола Марина видела весь Зеркальный Хабаровск, но он был другим: улицы светились, как течения на старинных картах, дома изгибались, будто их строили из живого камня, а над всем этим, в небе, летел дракон. Его чешуя была как зеркало, в каждой чешуйке отражались река, звёзды и лица тех, кто когда-либо жил на этих берегах.

– Чёрный Дракон, – прошептал Улун, и в его голосе звучало благоговение. – Он принял тебя.

Марина ощутила, как невидимые нити тянутся от её ладони, прижатой к трону, к дракону, к реке, к каждому ручью, что впадает в Амур. Эти нити пульсировали, как живые, и она понимала – теперь она может слышать воду.

Лиза подошла ближе, глядя на мать.

– Мама… ты изменилась.

И Марина поняла, что это правда. В её глазах теперь отражалась вода, а дыхание было в такт течению. Она больше не была просто женщиной, приехавшей во Владивосток за дочерью.

Снаружи город двигался. Тени, которые гнались за ними, отступали, словно боялись приблизиться к свету, исходящему от трона и от неё. Но вместе с этим Марина чувствовала и другое: Зеркальный Хабаровск перестал быть просто ловушкой. Он стал… частью её.

– Мы можем уйти, – сказала она, но её голос прозвучал не только в воздухе – он прошёл по воде, по улицам, по мостам.

– Да, – ответил Улун. – Но теперь, если город погибнет, погибнешь и ты.

Марина кивнула. Она знала цену.

За их спинами тронный зал уже начинал затягиваться туманом. Связь установлена, и город не будет держать их силой. Но Марина знала: это только начало.

Потому что теперь Чёрный Дракон ждал от неё ответа.

Глава 18. Город, что смотрит в воду

Выход из Водяного Дворца оказался не дверью и не воротами, а разрывом в самой ткани пространства. Когда Марина убрала руку с обсидианового трона, стены, сложенные из воды и камня, начали расходиться, словно гигантские створки раковины. За ними виднелся туман, но не такой, как прежде – не враждебный, а мягкий, тянущий, будто дышащий в такт её сердцу.

– Иди первой, – сказал Улун. – Город теперь реагирует на тебя, он пропустит, но только тебя. Остальные пойдут за твоей тенью.

– Тенью? – Лиза нахмурилась. – Мама, что он имеет в виду?

– Что ты не должна останавливаться, – коротко ответил Улун. – Если твоя тень исчезнет, дорога закроется.

Марина сделала шаг. Под ногами не было привычного пола – лишь зеркальная гладь, по которой можно было идти, словно по льду. Но этот лёд жил: он колыхался, пропуская под собой тёмные потоки, и на миг Марине показалось, что она видит в глубине огромный глаз.

Шаг за шагом они двигались сквозь белесую пелену. Сначала казалось, что впереди ничего нет, но потом туман разошёлся, и они увидели город.

Это был Хабаровск – но не тот, из которого Марина пришла.

Небо над ним было низким, насыщенным цветом старого нефрита, а облака двигались, как морские течения, подчиняясь ритму невидимой силы. Река, разделявшая город, текла в двух направлениях сразу: одна половина её воды бежала на восток, другая – на запад, встречаясь в середине, где из пены поднимался прозрачный силуэт дракона. Он не был полностью видимым – скорее, это было ощущение присутствия, когда смотришь на воду и вдруг понимаешь, что она смотрит на тебя в ответ.

– Это… – Лиза замерла, – …тот же город?

– Это уже твой город, – сказал Улун, глядя на Марину. – Связь с рекой изменила его.

Марина чувствовала это каждой клеткой: вода отзывалась на её мысли. Когда она задерживала взгляд на каком-то здании, его отражение в реке начинало колебаться, а следом менялся и сам дом – стены получали тонкую роспись в виде облаков, крыши изгибались, как в китайских пагодах, и где-то на карнизах появлялись каменные дракончики.

Они вышли на набережную. Люди вокруг вели себя так, будто ничего необычного не происходит, но в их тенях виднелось странное – одни тени текли, как вода, другие пульсировали, как живые существа. Марина заметила мужчину, тень которого имела форму карпа, и женщину, за которой тянулась тень из чешуи и плавников.

– Они не видят изменений, – тихо сказала Лиза. – Для них всё как обычно.

– Для них, – подтвердил Улун, – но не для тех, кто связан с рекой.

Они пошли по улице Серышева, и Марина вдруг почувствовала, как тротуар под ногами становится влажным. По брусчатке начали пробегать тонкие ручейки, собираясь в узоры, похожие на иероглифы. Она знала, что эти знаки – слова, но понимала их не умом, а интуицией: Ты – мост между берегами.

– Город разговаривает с тобой, – сказал Улун, заметив, как она замедлила шаг. – Он давно ждал, чтобы кто-то услышал.

Вдруг где-то далеко, за квартал, донёсся гул. Звук нарастал, и из переулка выкатилось нечто, напоминающее уличный поток воды – только этот поток бежал по воздуху, скручиваясь в спирали. Внутри него мелькали осколки зеркал и лица людей.

– Это стражи, – сказал Улун, выхватывая из-за спины изогнутый клинок. – Не все в городе рады твоей власти.

Поток устремился прямо к ним. Марина почувствовала, как в груди просыпается что-то новое – тяжёлое и медленное, как течение глубокой реки. Она подняла руку, и между ними и вихрем выросла стена воды. Но эта вода была не обычной – она шевелилась, образуя силуэты драконов, змей и карпов, переплетённых между собой.

Стражи ударили в неё, но стена не рассыпалась. Вместо этого вода поглотила их, и поток, в котором они кружились, исчез в глубине реки, что текла неподалёку.

– Ты управляешь течением, – тихо сказал Улун. – Но будь осторожна: каждый раз, когда ты меняешь город, он меняет и тебя.

Они двинулись дальше, в сторону центральной площади. Там стоял памятник, который Марина помнила с детства