Адвокат вольного города 11 - Тимофей Кулабухов

выехать за город, наперерез мне стремительно ринулся какой-то велосипедист.

Я уж было подумал, что сейчас произойдёт первое в городе ДТП, но слава Предку обошлось.

Это был запыхавшийся Игорь, инженер.

— Стойте, Аркадий Ефимович!

— Вонючий случай, Игорь, Вы меня угробите раньше времени! Что случилось? Война, мор, голод, налоговая проверка?

— Меня так воодушевили Ваши слова про модернизацию оружия, про мою работу…

— Да?

— Вы говорили искренне?

— Конечно, зачем мне врать? Простите, Игорь, мне ехать пора.

— Я думал над Вашими словами, думал. И решил попросить… Вы, наверное, откажетесь, но я бы хотел…

— Игорь-джан, ну что случилось?

— В общем, я подготовил амбициозный проект модернизации фабрики, новые специалисты, я нашёл в Кустовом троих мастеров с золотыми руками, инженера конструктора, он мне всё посчитает, оборудование, отливка, локальное закаливание, нужно электрооборудование. Вы, наверное, откажете, но смета… В общем, я так распереживался и разогнался, там получается чуть больше, чем на полтора миллиона рублей…

— Нет.

— Что? А? Простите, я замечтался и позволил себе лишнего.

— Стойте. «Нет» — буквальный ответ на вопрос, это у меня профессиональное, отвечать на прямо поставленный вопрос, откажусь ли я? Словом, нет, не откажусь. Прорабатывайте смету, наращивайте её, догоняете до двух с половиной миллионов.

— Что⁈ Как?

— Ну как, посчитали по крупным показателям, наверняка много чего забыли. Так в каждом проекте бывает.

— Я думал, Вы скажете, что надо ужимать смету. Всегда так говорят.

— Николай — это не «как всегда», Николай — это навсегда. Тьфу, звучит как рекламный слоган для зубной пасты.

— Вы хотите производить зубную пасту, Аркадий? На базе нашего предприятия?

— Это у Вас от волнения мозги коротят. Ступайте, отдохните или займитесь рутиной, а уже завтра прорабатывайте смету, деньги я дам. Если и давать деньги, то на что? Не будет у нас пасты. Базис города, чтобы Вы знали, это торговля, в том числе контрабандная, это логистика, мы же между Китаем и Россией торчим, тут сами горы шепчут, это банковский сектор, оффшорные услуги, это оружие и игорный бизнес, но по-скромному, всё больше, чтобы привлечь степняков рулеткой и музыкой.

— Ого, как всё сложно!

Я тронулся, но почти сразу же остановился:

— Игорь, а тебе понравился вольфрам?

— Ну, вольфрам один из прочнейших металлов в чистом виде. Другие металлы для высокой прочности требуют сложных сплавов. А что?

— У меня тут завалялось некоторое количество вольфрама.

— Как это завалялось?

— Я было хотел его продать, но оказалось, что это не так-то просто, есть монополий. Я вот и думаю… сталь стоит не так уж и дорого.

— Смотря какая и не сказать, чтобы совсем дёшево.

— Ну, вольфрам стоит раз в пятьдесят её дороже. А оружейный ствол, если в расчёте на килограмм строит дорого, намного дороже, чем исходный металл.

— Стволы никто не продаёт на вес и вообще, это чуть ли не самое сложное и важное в оружии.

— Но логику мою ты понял?

— Да, смысл понятен.

— Как превратить вольфрам, которого много, в улучшение для твоего оружия, которое стоит дороже, чем железо и дерево, а? Можно стволы делать из вольфрама?

— Не думаю, такая технология не разработана. Но что точно есть… Такой метод применяется для стволов оружия и, пожалуй, только для них.

— Я весь внимание, а Кабыр всё равно уснул. Он два дня не спал и сейчас я ему не дал.

— В средние века металл для пушек оставлял желать лучшего, и чтобы как-то решить проблему, то, что в ходе выстрела пушка иной раз взрывалась и обслуга отправлялась к праотцам…

— Согласен, проблемка есть.

— Так вот, металл окольцовывали, то есть усиливали кольцами в местах предполагаемых разрывов. Метод не идеальный, но некоторый эффект давал.

— Так, нужны кольца?

— Нет, есть метод, который разработал наш соотечественник, Шухов, композитный материал. Изготавливается ствол, изготавливается трубка из вольфрама. Трубка разогревается чтобы стала чуть шире, ствол вставляется в трубку.

— Хитро. Временное расширение для монтажа?

— Да. Удар, то есть нагрузка на металл в стволе идёт изнутри, распределяясь на разрыв, что изнашивает ствол и может привести к его динамической поломке, взрыву. Вольфрам увеличит прочность комбинированного изделия в разы. Собственно, так можно решить проблему некачественных стволов. Качественных у нас нет. Но трубку трудно изготовить.

— Трудно — не значит невозможно. А ещё, пятой точкой чую, что такую технологию никто не повторял, слишком дорогое сырьё, но не для нас. Короче, ты пиши свою смету и включай туда то, что нужно, чтобы гору вольфрама превратить в деньги, потому что не получится в оружие всё время инвестировать, оно должно начать, и я клянусь громом, так и произойдёт, давать прибыль.

— Понял. Применим, улучшим. Потребуются опыты и испытательная лаборатория со стендами и измерениями.

— Во-во, запиши свою мысль и излей её в смету. А я поехал, горы ждут.

* * *

Кабыр проспал почти полтора часа, но когда ты трясешься в полусогнутом положении в люльке, то тут не разоспишься, так что дольше уже не мог.

— А тут красиво.

Я рулил внутри туннеля, держа ровную скорость в пятьдесят километров в час, и борясь со скукой, погрузился в свои мысли о своей судьбе, о городе, о прошлом, о том, кто я есть, кем стал и кем стану.

— А? Да, ты знаешь, Кабыр-джан, красиво. Я тут в четвёртый раз, причём первые разы… Про туннели тогда никто не знал. Я был первооткрыватель этого природного заповедника.

Я притормозил и постепенно полностью остановился, потом заглушил двигатель. Несмотря на выхлопные газы, туннели имели толковые вентиляционные выходы, а внутри них гуляли сквозняки, так что можно было запросто простыть, зато — не задохнёшься.

Изнутри туннель был настоящим чудом геологии. Шесть метров в диаметре, это довольно много. Не знаю каков размер железнодорожных туннелей, допускаю что больше, но тут было просторно. Нижняя поверхность туннеля не окружность, а выровнена под удобство людей.

Ощущение было такое, словно кусок породы извлечен, исчез, а стены туннеля отполированы и покрыты невидимым плотным лаком.

Это, конечно, было не совсем так.

Элементали, в основном это касается земли и воды, строили их, уплотняя в пять-шесть раз стенки, словно спрессовывая их, на уровне структуры. Таким образом, это была, по сути труба внутри породы и несмотря на заверения элементалей, мне было очевидно, что в процессе движения самой породы эти