В центре циклона - Алиса Лунина

двор и нырнула в его подъезд. Егор помчался в прихожую открывать дверь, и за эти несколько мгновений успел подумать, какие Ая с Тиной все же разные. Как юг и север, белое и черное.

Ая скинула пальто в прихожей, прошла в комнату, забралась с ногами в кресло, и запахнулась в свой огромный палантин, как в серый кашемировый кокон. Егор пытливо посмотрел на нее, пытаясь по виду и выражению лица угадать ее настроение, но это была обычная замкнутая Ая, разве что еще более бледная и сосредоточенная, чем всегда.

– Я немного устала – сегодня вообще не спала, – сказала Ая.

Он предложил сварить для нее кофе.

…Ая взяла чашку и болезненно зажмурилась: – Пожалуйста, зашторь шторы, солнце светит прямо в глаза.

Егор с готовностью закрыл шторы, ограждая и себя и сумрачную гостью от солнечного дня. Комната погрузилась в полумрак.

Ая выпила кофе, но так и застыла с чашкой в руке, словно была сейчас не здесь, а где-то в своих грезах. Егор разволновался уже не на шутку: да что, черт возьми, случилось этой ночью? Он сел в кресло напротив и уставился на застывшую девушку. Наконец, она очнулась – поставила пустую чашку на столик, потянулась, как кошка, и вновь поджала длинные ноги.

Егор вздохнул: сложно быть по уши влюбленным в женщину, и при этом стараться скрывать чувства, стремиться выглядеть независимым, таить нежность под маской иронии и легкой грубости. Несмотря на то, что он теперь полжизни отдал бы за то, чтобы узнать, о чем Ая говорила с Четвергом, он позволил себе лишь сухо поинтересоваться подробностями их встречи.

– Наша встреча? – усмехнулась Ая. – О, это было любопытно. Мне кажется, что я спустилась в царство мертвых и встретилась там с весьма интересным персонажем. Ну, так слушай…

Егор обхватил голову руками – неужели все это правда? Но бледная, печальная Ая всем видом подтверждала – да, в это невозможно поверить, однако все так и есть. В истории, пересказанной Аей, было что-то мистическое и невероятное. Слишком невероятное, чтобы оказаться правдой.

«Успокоиться, сосредоточиться, разложить все по полочкам, найти логическое объяснение», – повторил себе Егор, и тут же взревел от возмущения:

– Значит, Четверг следит за нами? У него есть доступ к моему компьютеру и к его содержимому? – В порыве ярости Егор разбил чашку о стену. – Но это черт знает что такое! Форменный криминал! Давай заявим в полицию!

Ая рассмеялась: – В полицию, ты серьезно? Ну, во-первых, мы ничего не сможем доказать. Четверков умен и хитер! Во-вторых, у него гражданство карибского острова, и он летуч, как ветер. Сегодня он здесь, завтра – в любой точке мира. В – третьих… Он как бы мёртв, а разве «мертвого» человека можно напугать полицией? Смешно! Ну и, наконец, главное. Понимаешь, все не так просто. Моя первая реакция на его признания была такой же, как у тебя: негодование, возмущение, однако позже, когда он сказал, что благодаря этим методам ему удается спасать людей, я не смогла ему возразить. Да, его методы отвратительны, я согласна, и все же у него есть какая-то своя правда.

– Своя правда, да неужели?! – взбеленился Егор, но вдруг остановился, как пораженный громом. Его пронзила мысль о том, что и сейчас за ними могут наблюдать. Он оглянулся по сторонам и невольно съежился.

– Думаешь, он сейчас наблюдает за нами? – В голосе Аи слышались иронические нотки. – Что ж, не исключено.

– Но это просто скотство, – пробубнил Егор и метнулся к компьютеру.

– Меняешь пароль? – расхохоталась Ая. – Боюсь, что это совершенно бессмысленное действие. Притом – запоздалое.

– И все-таки я это сделаю! И уж конечно – удалю аккаунт в его сети. Видишь ли, я не эксбиционист, и мне невыносимо знать, что на меня кто-то пялится, читает мои записи и вообще вмешивается в мою жизнь, словно я не живой человек, а герой компьютерной игры. У меня есть личная тайная зона, в которую никто не имеет права вторгаться. И знаешь, если бы я оказался в паршивой жизненной ситуации, как наши подопечные, то между неприкосновенностью своей жизни и спасением, я бы выбрал свою независимость.

Ая пожала плечами:

– Справедливости ради стоит заметить, что еще недавно ты не был столь щепетилен. Ты с удовольствием рассматривал наших «подопечных» как любопытный материал для романа. Разве нет?

Егор промолчал.

– Ладно, не злись, – примиряюще сказала Ая, – просто, когда речь идет о нас самих, все немного меняется, да?

Егор удивленно смотрел на нее – он не понимал ее странного спокойствия. В то время, как его переполняло возмущение, да что там – ярость на зарвавшегося миллионера, решившего от скуки немного развлечься, Ая, кажется, пытается его оправдать?

– Может, ты вообще его оправдываешь? – не сдержавшись и уже не скрывая раздражения, спросил Егор.

Однако Ая тут же утихомирила его, заметив с некоторой иронией, что ему не стоит так волноваться – в конце концов, он, если пожелает, может уйти из агентства.

Егор замер – лучница Кайгородская выбила центр мишени, молодец, знает, куда бить! и вздохнул: – А ты тоже уйдешь?

– Я останусь. Пока я чувствую, что нужна здесь. И потом у меня еще осталось много вопросов к Максу Четверкову. Его главную тайну я пока не разгадала. На самом деле ничего не изменилось. Просто раньше я хотела узнать тайну безымянного мистера Четверга, а теперь тайну конкретного человека, имя которого я знаю. При этом, по – сути, кроме его имени я ничего о нем не знаю. Я догадываюсь, что между нами есть какая-то связь, и подозреваю, что в отношении меня у него есть особенные планы. Звучит нескромно, но это так.

Егор хмыкнул: – Возможно, он в тебя влюблен?

– Не думаю, что Макс Четверг, в принципе, способен испытывать к кому-то романтические чувства. Кстати, я только что поймала себя на мысли, что в этом мы схожи.

Егор изменился в лице – вот сейчас она сделала ему больно. Снова выпустила стрелу из своего беспощадного лука – а стрелять без промаха она умеет! – и опять бьет на поражение. Раз – и его сердце разбито. Он попытался скрыть боль за иронией: – А может вы, как в индийском фильме, брат и сестра, разлученные в детстве?

– Очень смешно! – Ая наградила его испепеляющим взглядом.

Егор вздохнул: ну раз она останется в агентстве, у него и выбора нет, – он остается вместе с ней. Ему по-прежнему казалось, что над ней нависла опасность, и значит – он должен быть рядом. Егор вдруг почувствовал сильную эмоциональную усталость, голова разболелась еще