Мангазейский подьячий - Константин Константинович Костин

— Я поняла! — Дита радостно распахнула глаза. Да, рот тоже распахнула. А вот забросить в него пирожок уже не успела, я его отобрал и нагло съел на глазах у голодной девочки. Во-первых, мне тетины пирожки тоже нравились, маленькие, тесто тоненькое и нежное, а начинки много, и она сочная. А во-вторых — бесовка и так смолотила два десятка!

— А я нет, — пожаловалась тетя.

— Эта, прежняя, по городу ходила туда-сюда, в дома заходила, — охотно пояснила Дита, — Мне надо тоже походить, заходить, уходить… Путать след, в общем.

Молодец. Возьми с полки… хотя нет, пирожками ты и так уже облопалась. Но все равно — моя бесовка права. Исчезнувшую явно станут искать. Перероют весь город, и если выяснят, что как она заходила к нам — видели, а как выходила от нас — нет, то нас возьмут за шкурку. А так, если Дита пошарахается по городу еще часок, в белой шубке, то мы будем всего лишь одними из.

— Не получится, — задумчиво произнесла тетя.

— Почему? — не понял ее мысли я.

— Ну, так сам смотри, — тетя взмахнула пирожком, который держала в руках, — Кристина походит по домам, ее увидят. Потом по домам пройдут морозовские. Им скажут — да, была, светленькая и в белом. Морозовские уйдут. А потом люди, которых морозовские спрашивали — увидят ее у нас.

Всё понял. Лопух, сам не догадался. Чуть было не подставил всех. Что же тогда делать? Сказать ей, чтобы к людям слишком близко не подходила? Сразу вопрос — к нам тогда почему подошла? Подозрительно. Тогда…

Я не успел озвучить свою мысль. Тетя Анфия меня опередила:

— Краска!

* * *

— Уф! — довольная, но счастливая Дита проскользнула в дверь и привалилась к косяку, — Я все сделала!

Знаю. Я некоторое время следил за ней, чисто для подстраховки, издалека, чтобы даже мысли ни у кого не возникло, что мы — вместе.

Тетя Анфия и все остальные девчонки накинулись на блондинку с кисточками и баночками краски: румяна, белила, тени, тушь… или как там называются все эти женские штучки, которыми он рисуют на себе новое лицо? Я и в прошлой жизни этого не знал, а уж на Руси — тем более.

Новое лицо не было копией прежней бесовки, но было ближе к нему, чем нынешнее лицо Диты. Теперь тот, кто увидит Диту — даже не подумает, что видел ее раньше. Максимум — подумает, что они обе, «Кристина» и та, другая, что ходила по домам, обе красивые. Но однозначно не скажет, что они похожи.

Женщины… Сам видел на Ютубе ролик, где одна, довольно страшненькая девица, с толстыми щечками и маленькими глазками, с помощью косметики превращается в большеглазую и стройную красотку.

Дита-Кристина, очень похоже подражая поведению прежней бесовки, прошла по десятку домов, в каждом ведя себя по-разному — где коротко спрашивала где заводила долгие разговоры, а в одном доме просто постояла и вышла — прошла насквозь несколько улиц, потом двинулась в сторону Дома…

И по пути в одном из переулков скользнула в щель между домами. В этой щели навсегда исчезла «снегурочка» в белой шубке, а вышла — закутанная в темный мешковатый сарафан… неизвестно кто.

Этот сарафан Дита носила под шубкой, а в укромном местечке просто достала и накинула поверх него. И вернулась к нам. На это точно никто не обратил внимание — мои девчонки в похожих сарафанах частенько выскакивали из дома, а за время похода Диты по Мангазее, по моей просьбе, проскочили туда-сюда раз пять.

След потерян. Осталось только одно.

— Что мне теперь делать? –деловито спросила Дита.

— Раздевайся, — сказал я.

— К-как? — запнулась она.

— Целиком.

Да, одежду бесовки, прежнюю одежду — нужно сжечь целиком. Не дай бог, хоть один белый лоскуток обнаружат у нас дома — всем хана. Морозовы явно озвереют — после унижения боярыни еще один щелчок по носу. Да какой там щелчок — исчезновение бесовки это…

Даже сравнения для такого не подобрать.

И…

И что это с Дитой?

Бесовка, абсолютно голая, прикрылась руками и смущенно посмотрела на меня сквозь упавшую на глаза прядь волос:

— Только, Викешенька, пожалуйста… понежнее со мной…

Я непонимающе заморгал глазами. О чем это она?

И тут до меня, наконец, дошло — О ЧЕМ.

А что она еще могла подумать? Она ведь обещала меня отблагодарить, если я найду ей тело. Я нашел. И теперь деловым голосом приказал раздеться. Вот она и… Готова благодарить.

— Дита… — мягко сказал я, — Я не ЭТО имел в виду. Нам нужно сжечь одежду.

— Я тебе не нравлюсь?!

Да как они это делают?!

За дверью в комнату зашуршало, послышалось придушенное «Пустите меня!» и в помещение влетела слегка растрепанная Аглашка.

— Что это вы тут делаете? — возопила она, обжигая злобным взглядом совсем сжавшуюся Диту.

— Ничего! — хором сказали мы с бесовкой.

— А что собирались делать?

— НИЧЕГО!

— Это правильно, — Аглашка успокоилась, — А то нечестно получится, она не в свою очередь хотела пролезть.

Уф. Вроде все в порядке…

Так. Стоп.

Какую еще очередь?!

Глава 17

Исчезновение блондинистой бесовки взбаламутило Мангазею похлеще, чем петарда в оливье — новогодний стол. Не само по себе — кто б там из горожан отслеживал, живет в Доме такая девушка, не живет — а реакция Морозовых. Которые не умели ни оставлять сор в избе, ни учиться на своих же ошибках. Стрельцы в оранжевых кафтанах прочесывали весь город, порт и окрестности так «аккуратно», что к вечеру следующего дня о пропавшей девушке не знали только лесные барсуки. И то только потому, что не водились они здесь.

Во второй половине дня, когда, видимо, морозовским уже примерно стало понятно, что произошло — вернее, где побывала блондинка-бесовка — в ход пошла тяжелая артиллерия. Вернее, полулегкая, в лице среднего сына — тяжелая, то бишь, сама боярыня, до сих пор не показывалась людям на глаза.

Морозов-средний прошелся по всем домам, где видели бесовку, и спросил каждого, что он знает о произошедшем. Тем самым, особым, боярским, способом, когда соврать в ответ на вопрос категорически невозможно.

Ну, если ты не