Пароль больше не нужен - Олег Васильевич Северюхин

заданных вопросов, — спокойно сказал Тодеф и после его слов открылась дверь, в зал вошли агент «Чехов» с двумя здоровенными санитарами с носилками. Упаковав непонятливого корреспондента, санитары вынесли его из зала, а «Чехов» всем своим видом извиняясь и прижимая руку к сердцу неслышно выскользнул из зала.

— Возможно, что у кого-то еще есть вопросы? — спросил Тодеф. Жуткая тишина была самым ярким ответом. — Так вот, мы отключили интернет, чтобы враждебная пропаганда не туманила ваши головы и головы ваших детей. Запрет чего-то является самым высшим проявлением свободы. Человек должен знать, что ему нельзя делать и у него остается полная свобода делать все, что не запрещено. Точно так же и с телевизионными передачами. Мы даем вам полную свободу в действиях и в мыслях, которая не принуждает вас думать о том, что вам посмотреть по телевизору. Там будет одна программа и у вас не будет раздесятерения личности с пультом в руке, переключающей сразу с десяток каналов. Зачем вам сто каналов, если человек способен смотреть только один канал. Поэтому, мы выбрали все интересное с ваших ста каналов и поместили в один. Вот это и есть высшее проявление свободы. Кроме того, мы даем вам достаточное количество свободного времени для подготовки себя к новым свершениям во имя нового и свободного общества, которое скоро будет простираться от Португалии до Японии и дальше без пересадок.

Все, что вам нужно будет знать, вам будут разъяснять агитаторы, руководить которыми будут наши комиссары и эмиссары.

Третье. Ваши организации должны каждый месяц проводить партийные собрания для обсуждения текущего момента, задач партийных ячеек, критики и самокритики ее членов. Вам, как руководителям ячеек, нужно обратить особое внимание на правильное и полное оформление протоколов собраний. Это наша история, и мы в любое время можем сказать кому угодно, кто он такой и как он проявлял свою активность в общественной и партийной жизни.

Каждое собрание нужно начинать пением партийного гимна. Давайте мы все сейчас его и споем, — предложил Тодеф.

Весь зал вскочил и в зал полилась знакомая музыка и знакомые слова в исполнении артиста больших и малых театров, заслуженного и народного, и кавалера всех орденов и медалей за воинскую и общегражданскую доблесть. Таких певцов в народе называют ломбардами. То есть бардами, которые поют ломовые песни.

Вставай проклятьем заклейменный

Весь мир голодных и рабов,

Кипит наш разум возмущенный

И в смертный бой идти готов.

Весь мир насилья мы разрушим

До основанья, а затем,

Мы наш, мы новый мир построим,

Кто был никем, тот станет всем.

Музыка стихла и Тодеф первый захлопал в ладоши. Все подхватили, громче, дружнее и нестройные аплодисменты вдруг вышли на единый такт и превратились в овации. Все хлопали и плакали от восторга и думали, какие же все они хорошие и должны делать все, чтобы было еще лучше.

— Да здравствует товарищ Тодеф! — крикнул подсадной из зала.

— Уррраааа! — закричали все.

— Да здравствует наш любимый товарищ Тодеф! — крикнул другой подсадной с противоположной стороны.

— Урррраааа! — начала бесноваться толпа, становясь неуправляемой в своем экстазе, и она двинулась в сторону президиума, чтобы подхватить на руки Тодефа и вынести его на улицу и носить до тех пор, пока жизнь не улучшится.

Тодеф первым почувствовал опасность и начал утихомиривать не в меру разошедшуюся толпу. Кое-как ему удалось заглушить аплодисменты и сообщить, что партийно-хозяйственный актив закончился и для участников накрыт стол в фойе на первом этаже, чтобы все присутствующие могли восстановить свои силы после напряженной работы.

При слове «фуршет» и ленивый не мог устоять. Все ломанулись к выходу, забыв, что они только что готовы были порвать на куски всех, кто мог встать у них на пути и высказать сомнения в правильности ими услышанного.

Глава 21

— Ты смотри, как я их разогрел, — повернулся ко мне Тодеф. — Без твоего участия у меня это бы не получилось. Твой кабинет неподалеку от губернаторского, где я разместился. Приемная большая, осваивайся. А губернаторы у вас живут как цари. Вернее, лучше царей.

— Все получилось бы и без меня, — сказал я. — Народ соскучился по твердой руке и по ярму, которое тяжело, но почетно носить везде, прицепляя к себе все новых и новых соратников. Массой управлять легко. Масса — это как говно, залившее всю площадь, а оппозиция — это люди, которые не хотят это говно терпеть, но у них нет желания объединяться, чтобы превратиться в такое же говно. А маленькими ручейками чистой воды говно не вымыть.

— Хорошо, что ты о говне напомнил, — сказал Тодеф, — мы тут из лучшего говна гоним элитную «Федотовку». Гарантия качества. На фуршете ее немеряно. Давай подходи, там твое место неподалеку от меня, — и он пошел в сторону людей, толпящихся у накрытых столов.

Я пошел пристроить Марию в приемной своего кабинета и натолкнулся на «Чехова».

— Что, доктор, — спросил я, — быстро перекрасились? Хамелеоните, любезный?

— Что вы, господин Писатель, — спокойно сказал «Чехов», — нам окраску менять никак нельзя, сразу подумают, что душа неспокойная, а это уже признак шизофрении. У нас вечная профессия, как у тюремщиков, артистов, проституток и таксистов. Зато я тут видел одного товарища, который так быстро разворачивается в политике, что всегда упирается носом в свой зад.

— Как это так? — не понял я.

— У него при смене власти голова уже повернулась, а жопа еще нет, — засмеялся агент.

— Шутник вы, доктор, — сказал я и пошел в кабинет. «Федотовку» я пить не буду. Процесс ее приготовления в промышленном масштабе из сладкого дерьма элиты ада я подробно описал в книге «Беги, Василич, беги».

Как проходят фуршеты на высшем уровне, вы в большинстве своем, вряд ли знаете и вряд ли представляете. Об одном фуршете в аду я уже писал и те, кто хочет посмаковать слюнки, идущие при чтении меню, могут обратиться строчками, написанным не так уж и давно. Вот там гульнули так гульнули.

Главное отличие высокопоставленных фуршетов от других фуршетов заключается в том, что все это устраивается за деньги налогоплательщиков и на халяву для присутствующих. Налогоплательщикам от этого фуршета достается хрен в одно место. Зато к людям, которые перенедопили (то есть, выпили больше, чем могли, но меньше, чем хотели) обязательно подходят секьюрити и напоминают им, что нужно освежиться. А если они недопонимают, то стукают коленками по яйцам и под руку вежливо провожают к гардеробу.

Фуршеты поменьше устраиваются начальниками