Инициация тьмой - Ольга Кандела

Монтего, как всегда, в своем репертуаре…

Я невольно улыбнулась, глядя, как он красуется перед зрителями, вызывая одновременно волну неконтролируемого страха и восторга. Такой откровенно бесстрашный. Такой до безумия красивый.

Вслед за испуганными ахами и охами откуда-то с четвертого этажа раздался одобрительный свист – это наши загонщики взялись поддержать участников. И толпа вторила им восторженным криком.

Скай наклонился к зверю и что-то громко скомандовал, перекрикивая шум толпы. В тот же момент чернокрыл вытянул шею и издал длинный протяжный рокот, оглушив стоящих рядом стихийников. Монтего вновь довольно рассмеялся и наконец повел полночника в сторону, отцепляясь от каменной кладки, на которой остались глубокие кривые борозды, и вслед за остальными всадниками спланировал на песок арены.

Там уже ждал секундант, сжимающий в руках металлическую клетку.

На самом деле гонки на полночниках лишь назывались «гонками». По сути, это было не что иное, как проверка навыков ловцов.

В клетке, крепко вцепившись крохотными лапками в решетку, сидела радужная фьють. Радужной ее называли из-за редкого окраса перьев. Нежно-молочные в тени, на солнце они переливались всеми цветами радуги, бликуя подобно перламутру. Но примечательно в этой бестиаллии было даже не это. Самым ценным качеством, из-за которого фьють использовали в гонках, была ее способность создавать короткие порталы и прыгать в них практически со скоростью света. Именно поэтому фьють считалась одной из самых неуловимых бестиаллий в мире. А я, признаться, даже не представляла, как загонщики собираются ее ловить. Разве что надеяться на удачу и скорость собственной реакции.

Секундант протрубил в короткий рожок, призывая загонщиков встать на исходные. И пока всадники выстраивались кольцом по периметру арены, ведущий с клеткой в руках прошел в центр круга. Радужная фьють волчком крутилась внутри. Из учебника по бестиологии я помнила, что существа эти терпеть не могут замкнутых пространств. Если бы не магическая защита на клетке, она бы давно выскользнула наружу и помчалась куда глаза глядят.

Второй свист рожка возвестил о начале гонок, и секундант открыл клетку.

Участники сосредоточенно уставились в центр круга, трибуны напряженно замерли, а крохотная фьють, что была ростом человеку по колено, резво выскочила из клетки и понеслась по песку арены. Тельце ее длинное, гибкое, с двумя парами радужных крыльев и длинным хвостом, оканчивающимся пушистой кисточкой, петляло из стороны в сторону, изгибаясь самым непостижимым образом. Зверек встал на задние лапки, вскинул птичью головку к небу и нетерпеливо чирикнул:

– Фьють! – И в тот же миг стрелой взмыл в небо.

Это словно послужило сигналом, и полночники разом бросились вдогонку, подняв в воздух облако пыли, швыряя песок из-под когтистых лап.

Трибуны ожили, разразились возбужденным гомоном. Я же с трудом пыталась уловить, что происходит на арене. Из-за огромных крыльев летунов я совершенно потеряла фьють из виду. Казалось, в воздухе творится какая-то неразбериха. Мешанина из черных чешуйчатых тел, хвостов, шей. Все всадники буквально устремились в одну точку, и я испугалась, как бы они не посбивали друг друга в такой толчее.

И вдруг прямо мимо моего балкончика пронесся еще один полночник, чуть не задев крылом стоящих у перил зрителей.

– Осторожнее! – Шелдон потянул меня назад, на безопасное расстояние.

Сердце подскочило в груди от неожиданности, а волосы вновь настойчиво полезли в лицо, потревоженные взмахом кожистого крыла. И я успела пожалеть, что решила распустить косу.

– Гляди, гляди! Она прыгнула в портал! – Шелдон тыкал пальцем куда-то наверх, а я успела увидеть лишь крохотную радужную вспышку да услышать узнаваемый хлопок сомкнувшегося пространства.

На мгновение фьють исчезла. Но лишь на мгновение. В доли секунды открылось новое окно портала, на добрых два этажа ниже исходного, и фьють с радостным возгласом выпорхнула наружу.

– А она не может вылететь за пределы арены? – громко крикнула на ухо Шелдону, стараясь перебить гомон толпы.

– Не-а, – парень потряс головой. – Под крышей стоит несколько артефактов, удерживающих силовое поле над ареной.

Я вскинула голову, но, увы, увидеть эти самые артефакты мне не удалось. Видимо, они были слишком малы, чтобы разглядеть с такого расстояния.

Зато я заметила нескольких студентов в оранжевой форме. Наверное, они следили за работой этих самых артефактов, о чем я и сообщила Шелдону.

– Ага, – кивнул парень, соглашаясь. – Сегодня все при делах. А для стихийников эти гонки вообще своего рода экзамен. Они внизу страхуют, а еще создают преграды.

– Что? Преграды? – изумилась я. На арене и без преград было весьма тесно.

Стоило бестиаллии выпорхнуть из портала, как всадники кинулись разворачивать полночников в обратном направлении. Кто-то предусмотрительно ушел выше, выбирая место для маневра, кто-то ниже, но общая масса попыталась развернуться на месте. Я увидела, как два чернокрыла сцепились крыльями, кто-то ахнул в толпе. Всадники пытались выровняться, разойтись в стороны, пока не поздно. Но в окружающей толчее это оказалось попросту невозможно, и полночники начали стремительно терять высоту, грозя утащить за собой еще кого-нибудь.

– Вот бездна, да они упадут! – выкрикнул стоящий рядом Шелдон.

Я зажмурилась, не в силах смотреть на происходящее, переживая, что загонщики разобьются, грохнувшись с такой высоты. Отмерла от сильного толчка в плечо и, распахнув глаза, увидела, как уже у самой земли падающих животных вместе со всадниками подхватывает плотный воздушный поток. Вместо жесткого падения они мягко шлепнулись на песок арены, отделавшись разве что синяками.

Там, в самом низу, прямо у дощатых трибун стояло несколько стихийников, напряженно раскинувших руки в стороны. Выходит, в этом и состояла так называемая страховка?

И вдруг подумалось, что целителям сегодня тоже будет чем заняться. Представляю, сколько подопытных у них появится после сегодняшних гонок.

– Первые выбывшие! – констатировал мой одногруппник, провожая взглядом уходящих с арены всадников. – Не повезло.

Я перегнулась через перила, пытаясь рассмотреть, кто из загонщиков вылетел из состязаний, и, к своей радости, не нашла там знакомых лиц.

– Изабель! – меня вновь окликнули, одновременно дернув за локоть, и огромное крыло пролетевшего мимо полночника самым краем задело меня по макушке.

Я быстро прикрыла голову рукой, пригладив взметнувшиеся волосы, и отступила подальше.

– Не зевай. Тут нельзя высовываться!

Поглядела вслед удаляющемуся полночнику, желая разглядеть, кто там такой базрассудный, что уже второй раз чуть не сбивает меня с балкона. И даже не удивилась, узнав в привставшем на стременах всаднике Монтего.

В отличие от остальных загонщиков, толкающихся в центре в надежде поймать шуструю фьють, Скай методично наворачивал круги по периметру арены, сверху наблюдая за происходящим. Впрочем, он был не один такой умный. Окинув взглядом арену, я заметила еще пару всадников, летающих по кругу на приличном расстоянии от основной толчеи. Присмотревшись, различила и светловолосую макушку Шейна, и громилу Фалкона – его чернокрыл был крупнее остальных, под стать своему всаднику.

– Чего они ждут? – крикнула Шелдону, указывая на держащихся в стороне загонщиков.

Парень пожал плечами.

– Не знаю, может, тактика такая. Сейчас половина