Люцифер и семеро козлов - Андрей Лупахин

Вот, бесы просили, просили и, наконец, выпросили! Кстати, покушать он любил от души, особенно, в день поста. Его прощали довольно долго, но там, наверху, терпят, знаешь ли, не бесконечно. Вот и откушал он свой последний обед, да благополучно помер на лавочке хе-хе-хе!

— Какая занимательная лекция, — в словах Сени прозвучал сарказм, — правда, верится с трудом.

— Напрасно ты мне не веришь, Семен Алексеевич. Впрочем, можешь сам прочесть в этих ваших писаниях. Ты готов принести мне пятую душу?

— Готов, — ответил Сеня, протягивая ноги над пламенем. — Тепло!

— В твоих интересах проявлять осторожность. Впрочем, я тебя уже предупредил. Итак, — Люцифер поскреб когтем подбородок. — Раз уж речь зашла о попах, то давай на них пока и остановимся. Добудь мне душу священника!

— Какого священника? — Сеня удивленно открыл рот. — Да как же я уговорю священника продать душу?!

— Мне совершенно безынтересно, как ты это сделаешь, — Люцифер пожал плечами. — Ты же смог уговорить верующего педофила? Пусть и с помощью Стикса, однако, ты справился. Придумай что-нибудь! Меня устроит любой христианский священник в духовном сане. Православный, католик, протестант — всё равно. А теперь можешь идти!

Пыточная камера растворилась, словно туман в лучах утреннего солнца и Сенина душа отправилась в путешествие по миру волшебных грёз. Увы, странствие по долине целительного сна быстро закончилось из-за будильника, зазвонившего совершенно некстати. Впрочем, так всегда обычно и бывает…

Глава 11

За окном ярко светило осеннее солнце, дарившее холодным улицам Энска остатки летнего тепла. Хорошая погода совершенно не радовала Сеню, который стоял у плиты и помешивал жареную картошку. Стикс сидел рядом на стуле и кормил Бублика сосиской.

— Что-то ты приуныл, — сказал бес, глядя на хмурое лицо повара, варганившего одно из самых вкуснейших блюд. — В чём дело, просветишь?

— А ты типа не в курсе, да?! — недовольно буркнул Сеня. — Как мне заполучить душу священника? Неужто такой найдётся?! Задал задачку Люцифер, будь он неладен…

— Ха-ха-ха-ха! — Стикс засмеялся. — А я-то думал! Ха-ха-ха!

— Чего ты скалишься?! Смешно ему, блин!

— Конечно, смешно — ответил Стикс, подавляя смех. — Сразу видно, что ты стал верующим «позавчера». Поверь, священники — это в первую очередь люди. А люди бывают разные. Есть хорошие. Есть так себе. А есть и козлы, каких поискать. Тебе надо отыскать такого «козлика» — всего-то делов!

— Ну… — протянул Сеня, выключая плиту, — …допустим. Допустим, что ты прав, — он поставил шипящую сковородку на стол. — Только ведь ты сам говорил, что верующие ни за какие коврижки душу не продадут?

— Найди неверующего. Облачение, духовный сан и огромный крест на шее иногда носят те люди, которые приходят в церковь зарабатывать деньги. Вера их совершенно не волнует. С деньгами у тебя проблем нет, — Стикс засмеялся. — Предложи подходящую цену и всё!

— Тебя послушать, так и проблемы нет…

— В том-то и дело! — воскликнул бес. — Слушай, я понимаю, если б Люциферу потребовался какой-нибудь святой схимник, чудотворец там или хоть обычный праведник — это действительно была бы очень сложная задача. На первый взгляд, даже невыполнимая. А найти продажного попа — тьфу, ерунда! Давай-ка, наложи мне картошечки, а потом сообразим, как быть дальше!

Стикс оценил жареную картошку на пятьдесят баллов из десяти возможных, удивляясь, как столь простое в приготовлении блюдо может оказаться таким вкусным. Сеня пропускал восторженные возгласы и похвалу беса мимо ушей, кивая для вида, а сам думал совсем о другом: «Так, так, так, Семен Алексеевич, давай соображай! Для начала надо найти священника, а потом опытным путём определить, насколько сей божий слуга продажен и атеистичен. Вот только у меня нет волшебного сканера, чтобы проверить религиозные взгляды батюшки, заподозренного в атеизме, какая, блин, досада… Но есть идея! Рыбу ловят на червя, чиновника на взятку, а продажного попа — на наличку, я так полагаю, чёрную наличку, которая благополучно идёт мимо бухгалтерии. С этим проблем нет, бес прав, — он легонько пнул кипы пятитысячных купюр, стоявшие под кухонным столом, — нужно сделать приманку, благо чемодан остался после знакомства с господином Кальсоновым…. Так! Кажется, и кандидат уже нашелся!»

Сеня вспомнил одну из последних служб в Никольской церкви, посещенную им по просьбе ныне покойных родителей. Ему запомнилась не столько сама литургия, сколько местный настоятель: усатый, высокий и очень тучный дядька с упоением рассуждал о необходимости поста, который сам, если судить по размерам огромного пуза, бескомпромиссно презирал. Впрочем, это не мешало слуге божьему поучать других, разглагольствуя о вреде чревоугодия. Сей факт показался Сене до чёртиков забавным.

Конечно, огромного живота слишком мало для объявления священника христопродавцем и «барыгой», однако, многие прихожане Никольской церкви считали настоятеля храма, пусть не первым, но вторым, как минимум. Настоятель — Панас Михайлович Копеечкин, прослыл редкостным жадиной даже среди окормляемой им паствы. Упрекнуть этого замечательного человека в отсутствии коммерческой жилки, значило бы не упомянуть один из его самых больших талантов. Бизнесмен от Бога восстановил полуразрушенный храм, отстроил себе очаровательный двухэтажный коттеджик в пригороде, нанял штат работников и превратил храм в высокорентабельный бизнес-центр.

На литургии Панас читал псалмы очень быстро, тараторя так, что даже старенький дьяк и певчие с трудом разбирали его слова. Это, конечно, было не очень удобно, а некоторым прихожанам и вовсе казалось совершенно возмутительным, но зато оставалось время на дополнительный платный молебен, который батюшка сделал обязательной частью службы. Во время молебна по залу шастали четыре старушки с подносами, которые смотрели на прихожан как на исчадия ада и бормотали себе под нос проклятия, ежели те подавали хоть немного меньше пятидесяти рублей. А во время проповеди батюшка отчитывал скаредных христиан, как он любил говорить, «о гузне своём радеющих и о душе не помнящих». Впрочем, новенький лексус и очаровательный двухэтажный коттеджик, тонко намекали, что батюшка и сам из помнящих не только о душе, и радеющих о разных частях тела.

Конечно, состояние господин Копеечкин сколотил не на бабульках с подносами, хотя, безусловно, лишние пять-пятнадцать тысяч после каждой литургии были приятным бонусом. Хорошая машина, недурственный домик и радующий большим количеством нулей счёт в банке появились у настоятеля Никольской церкви благодаря впечатлительным бизнесменам-меценатам, государственным грантам и бессовестно грабительским тарифам в церковном прейскуранте.

«Интересно, служит ли ещё Панас Михайлович? Есть у меня такое чувство, что это именно тот священник, который согласится продать душу!» — подумал Сеня, доедая жареную картошку.

Тем временем Стикс уже справился со своей порцией.

— Эх, хорошо, но мало, — вздохнул бес.

— Нормально, — возразил Сеня. — А то будешь