Инкогнито - Константин Владимирович Денисов

имеет отношение. А в процессе общения с Юлием, хотя особой конкретики не прозвучало, однако стало понятно, что люди мы с ней друг другу не чужие, и нас что-то прочно связывает в прошлом. А то, что она вела себя по отношению ко мне неправильно, было просто человеческой ошибкой. Эта ошибка хорошего знакомого смотрелась гораздо лучше, чем безупречное поведение затаившегося рядом врага. А такую возможность я никогда не исключал. Да, верить в это не хотелось, но подобный сценарий казался мне вполне вероятным.

Наконец, она дозрела!

— Ладно! — сказала Амина, — я была не права, приношу свои извинения!

— Принимается! — сказал я, — теперь ты мне всё расскажешь?

— Пока ещё не решила! — сказала Амина.

— Вот-те раз! А о чём же ты думала столько времени? — удивился я, — и почему ты не хочешь рассказать мне всё?

— Причину ты уже знаешь. Если расскажу, ты захочешь сейчас быть в другом месте… — Амина задумалась, — только вот есть проблема!

— Какая? — спросил я, чувствуя подвох.

— Мы не знаем, где сейчас твои друзья находятся. С момента той битвы в промке прошло уже довольно много времени. Скорее всего, они считают тебя погибшим и попытались скрыться с того места, чтобы оторваться от врагов… если, конечно, они выжили в той мясорубке. Но думаю, что кто-то обязательно выжил. Так вот, чтобы их найти, нужно знать, куда они могли отправиться. Я этого не знаю. Это можешь знать только ты, но для этого тебе нужно всё вспомнить. Так что, пока продолжаем придерживаться старого плана и ждать, когда к тебе вернётся память, — сказала Амина.

— Старого плана? — усмехнулся я, — это какого? В котором ты пыталась со мной переспать?

— Тю-у-у-у-у! Пыталась! — рассмеялась Амина, — если бы я пыталась, то это бы случилось! Вообще, слово пыталась, сюда никак не подходит, это просто случилось бы, и всё. Не переоценивай себя!

— И ты себя тоже! — на всякий случай сказал я, — ладно, нельзя объять необъятного, одним разговором память мне не вернёшь, это я понимаю, но ты хотя бы начни мне что-то рассказывать. Давай, не стесняйся!

— Ты шаман! — выдохнула Амина, — понимаешь, что это значит?

— Ух ты! Круто! — опешил я, — серьёзно? Мой дар, это шаман? Я могу генерировать ману? А что ещё?

— Некоторым набором боевых заклинаний ты тоже владеешь. Драться умеешь неплохо, но скорее не благодаря подготовке, а за счёт врождённых данных и интуиции. На мой взгляд, тебе часто просто везёт. Подучить тебя бы не мешало! — сказала Амина.

— Так, давай без оценочных суждений обойдёмся. Больше фактов, девушка, больше фактов! — сказал я, воодушевившись от того, что оказался владельцем такого отличного и редкого дара.

— Тебя очень интересовал вопрос открытия чакр, — сказала Амина, — и вот, вуаля, первая чакра открыта! Ну… точнее, в процессе. Этот пухляш верно сказал, открытие чакры, это процесс и у всех он проистекает по-разному.

— И сильно она у меня открылась? — заинтересовался я.

— Мне-то откуда знать? — удивилась Амина, — твоя чакра, ты мне и скажи!

— А как это выяснить? — озадачился я.

— Ты должен почувствовать. Но я не знаю, как именно это будет происходить у тебя. Думаю, ты поймёшь изменения в состоянии. Но, опять же, для этого нужно, чтобы было с чем сравнивать, и мы опять упираемся в возвращение памяти, — сказала Амина.

— И как же нам ускорить этот процесс? — спросил я, — есть что-то, что ты от меня утаила?

— Нет, что касается возвращения памяти, то на этот процесс я, в самом деле, повлиять не могу, — сказала Амина.

— Слушай, а что за условия должны были сложиться, чтобы ты со мной переспала? И как это может помочь тебе открыть вторую чакру? — спросил я.

— Если б я знала! — огрызнулась Амина.

Похоже, ей эта тема совершенно не нравилась и она не хотела её обсуждать.

— Я сейчас не в плане претензий, — поспешил успокоить я её, — просто хочется узнать поподробнее, вдруг и я тоже захочу вторую чакру открыть?

— Ха! Вдруг захочу! Ты уже хочешь, только не помнишь, — усмехнулась Амина, — говорю же, вопрос чакр тебя очень интересует, и ты обязательно будешь пытаться открыть вторую, раз уж открыл первую.

— А сколько их всего? — задал я резонный вопрос.

— Семь, как обычно, — сказала Амина.

— Как обычно, это как? — удивился я.

— Ну, понятие чакр же не с приходом магии появилось, — сказала Амина, — сейчас оно просто обрело новый смысл. И во всех учениях, где чакры фигурировали, их было семь… ну или не во всех, я так подробно этот вопрос не изучала… да чего мы вообще об этом говорим? — вдруг начала раздражаться она, — это не имеет никакого значения. Просто, запомни, что их семь, и всё!

— Ладно, ладно! — примирительно поднял я руки, — не кипятись так! Семь так семь! Ну, и как же открыть вторую?

— Как тебе уже и сказали, способов много… и мало одновременно. То есть, мало кто до этого вообще может дойти, но те, кто дошёл, могут сделать это совершенно по-разному. Вот первую мы с тобой открыли, пройдя через смерть. Это невероятный способ, и он стал возможен только благодаря мне, потому что у меня дар воскресителя, — сказала Амина.

— Ты воскресила и себя, и меня, что привело к открытию чакр? — спросил я.

— Да, сначала себя, потом ещё одну девочку из твоей команды, потом тебя, — сказала Амина.

— Ещё одну девочку? — удивился я.

— Да, но это не важно. Не будем на этом останавливаться, — отмахнулась Амина.

— И у неё тоже чакра открылась? — спросил я.

— Не знаю, это не обязательная опция, но, вполне возможно, — сказала Амина.

— Так, хорошо! — сказал я, — ну, допустим. Но ты так и не объяснила, при чём здесь секс со мной? И, я бы скорее сформулировал вопрос по-другому: если ты думала, что секс со мной откроет тебе вторую чакру, следовательно, этот же секс должен открыть и мне вторую чакру, верно? То есть, это обоюдовыгодный секс, получается?

— Забудь, это была бредовая идея. Этот Юлий был прав, я просто ошиблась. Ты не можешь быть тем, кем нужно. Сейчас я даже не понимаю, как я вообще могла в такое поверить… что с тобой? — вдруг озадачилась Амина, увидев, что я остановился и смотрю куда-то под ноги.

— Не знаю! — медленно проговорил я, разглядывая бурую засохшую и потрескавшуюся корку на асфальте. Как будто давно здесь пролили что-то вязкое, оно высохло и застыло. А теперь постепенно разрушалось, растаскиваемое ногами редких прохожих. Рядом зияла выломанная железная дверь в подъезд.

И в этот момент мой затылок взорвался такой острой болью, какой ещё не было с момента моего воскрешения. Я