Эпоха второсортных злодеев - Сергей Сергеевич Мусаниф

— Когда это случилось?

— Примерно полчаса назад. Инфаркт, да?

— Вероятно. Вскрытие мы, по понятным причинам, проводить не будем, — она вздохнула.

— Наверное, он самый странный ваш пациент, — заметила я.

— Один из, — подтвердила доктор Чен.

— Сколько времени обычно занимает процесс…

— Воскрешения? — уточнила она, несмотря на мою заминку. — От четырех до шести часов, в зависимости от причины смерти, полагаю. У нас слишком мало данных для сбора статистики, и точную зависимость мы еще не уловили.

— Сколько раз он уже делал это под вашим присмотром?

— Три, — сказала она. Наверняка пару раз его убили из-за меня. В смысле, из-за того, что он мне когда-то помогал. — Но он утверждал, что за время его военной карьеры ему приходилось проходить через это не меньше сотни раз.

Военной карьеры, конечно. До работы в полиции, которую он считал своим выходом на пенсию, Кларк был шпионом, саботажником и диверсантом, наемником высшего класса. Может быть, когда-то он и служил в настоящей армии, но точно не в этом веке и не в этой стране.

— Вы будете ждать его пробуждения здесь?

— Если вы не возражаете, — сказала я. — И если это никому не помешает.

— Вы не можете нам помешать, потому что в случае мистера Кларка мы ничего и не делаем, — сказала она. — Никаких медицинских вмешательств, только наблюдение и снятие показаний приборов.

— А потом выставляете ему счет? — Джон богат и может себе такое позволить, но интересно, по какой статье они проводят свои расходы.

— Похоже, вы не знаете, — сказала она. — Мистер Кларк не платит нам. Это мы платим мистеру Кларку за возможность проводить свои исследования.

Кларк богат, но не отказывается от дополнительного источника доходов. Наверное, так и поступают по-настоящему деловые люди. Мне бы такую хватку…

Впрочем, в кармане моих джинсов уже лежал миллион долларов, так что в кои-то веки мне не придется считать копейки до следующего поступления на мой счет.

Доктор Чен закончила с настройкой оборудования, показала мне кнопку вызова медсестры, если вдруг что-то пойдет не так, и я замечу это раньше, чем их приборы, и оставила меня с Кларком наедине. Я уселась в кресло и с наслаждением скинула кеды. К вечеру ноги начинают отекать, но, как я понимаю, дальше будет только хуже.

Что ж, еще и суток не прошло с момента пропажи артефакта из сейфа, а у нас уже три трупа… Впрочем, у кого это «у нас»? Я больше не работаю в полиции, и это расследование — не мое дело.

Мое дело — дождаться, пока Кларк придет в себя, сказать, чтобы он перезвонил Гарольду, пожелать им обоим удачи и отправиться на встречу с моими родителями, которые наверняка все еще оплакивают мою смерть. Наверное, мне стоило послать им весточку из Белиза, но тогда я не была уверена в том, что это безопасно. А теперь слать эсэмэски уже не было никакого смысла.

Лучше уж сообщить им хорошие новости лично.

***

Я проснулась от писка медицинской аппаратуры, до этого молчавшей. Что ж, в обычном случае это является очень плохим знаком, но у нас же тут все наоборот, и Кларка подключили ко всем этим штуковинам уже мертвым.

Я глянула на кардиомонитор и увидела зигзаги вместо идеально ровной линии, что была там, когда я засыпала. Сердце Кларка снова билось.

Он открыл глаза. В них не было растерянности, которой можно было бы ожидать от человека, который умер и воскрес в каком-то новом месте. Он точно знал, что произошло и где он находится.

— Привет, Боб.

— Привет, Джон.

— Долго меня не было?

Я бросила взгляд на экран телефона.

— Около четырех часов.

— Уложился в стандартный интервал. И все это время ты была здесь?

— Мне все равно особо некуда идти.

— Мне жаль, — снова завел он свою шарманку.

— Завязывай, Джон, — сказала я.

Он хмыкнул.

— Инфаркт, да?

— Похоже на то.

— От инфаркта я еще ни разу не умирал, — сказал он. — Всякое было в моей долгой и полной опасности жизни, но вот инфаркт — это для меня что-то новое.

Медицинский персонал отнюдь не спешил в его палату, хотя доктор Чен наверняка получила весточку о том, что их самый странный пациент вернулся в число живых. Но это и понятно, к чему спешить, если жизни пациента ничего не угрожает, и все даже наоборот.

— Все когда-нибудь случается в первый раз, — сказала я.

— И то верно. Так вот…

— И во второй, — сказала я.

— Что ты имеешь в виду? — ухмылка сползла с его лица.

— Не тупи, Джон, — сказала я. — Твое имя все еще в списке.

— Ты же не думаешь…

Но на самом деле я думала. У меня была теория, и я была здесь еще и для того, чтобы ее проверить.

Что будет, если вписать в список смертников имя бессмертного? Он умер, Черный Блокнот сработал так, как и было задумано его создателями, кто бы ими не был. Потом сработал его скилл, и он воскрес. Но его имя все еще там, на странице Блокнота. Что же дальше? Ограничится ли зловещий артефакт одной смертью или вгонит Кларка в цикл смертей и возрождений, и если второе, то как разорвать этот чертов круг?

И возможно ли это вообще?

— Боб…

— Джон, — я взяла его за руку.

— Ты отомстишь за меня, если что?

— Конечно, — сказала я.

— Похоже, ты права, — на этот раз он не стал хвататься за грудь, просто откинулся на подушки и закрыл глаза. Линия на мониторе нарисовала еще пару зигзагов, а потом стала прямой, запиликала сигнализация.

Вот тут-то персонал и засуетился.

В комнату ворвалась реанимационная команда, но ни уколы, ни искусственное дыхание, ни разряды дефибриллятора ни к чему не привели. Медики остались с Кларком, а доктор Чен позвала меня в свой кабинет.

— Что происходит, мисс Кэррингтон?

— Он очнулся, а потом снова умер, — сказала я. Жив он был примерно сорок секунд, плюс-минус. То есть, запись снова сработала.

— У него было абсолютно здоровое сердце, — сказала она. — Такие, как мистер Кларк, не умирают от инфаркта. Да еще и два раза подряд.

— Вы подозреваете, что я вколола ему какую-то дрянь, которая спровоцировала инфаркт?

Она покачала головой, а зря. Я бы подозревала.

Оба раза я была рядом с Кларком, причем во втором случае кроме нас в палате вообще больше никого не было. В любом случае, для чистоты эксперимента я бы на ее месте удалила меня из палаты перед тем, как Кларк должен будет воскреснуть в очередной раз. Чтобы исключить всякую возможность воздействия извне.