Артефакт для наследницы - Женевьева А. Навроцкая

– Ты прав, на сегодня хватит шокирующих тайн, – примирительно сказала она, направившись в сторону гостиной. – Сначала нужно тебя одеть. И испечь пирог. – Софи задумчиво покрутила кольцо на пальце и улыбнулась, замедляя шаг, чтобы через плечо взглянуть на идущего сзади Люсьена. – Мне кажется, для такой погоды идеально подходит вишневый.

Глава 4

В лавке «Гербо» продавались товары, которые сложно было назвать колдовскими. Баночки с заговоренной солью и измельченными травами, свечи, кристаллы, книги по эзотерике – все это можно найти в любом оккультном магазине. Таких по всей Америке тысячи, если не больше.

Клиент мог попросить предсказание – для этого лиловыми шторами была отгорожена ниша с парой кресел и деревянным столом.

Но предсказания тоже не считались демонстрацией волшебства, поэтому для обычных людей лавка «Гербо» была местом, где можно почувствовать дух викканства[5]. Мало кто всерьез верил, что за стенами домика на небольшой торговой улице творится настоящая магия.

Софи придирчиво оглядела полки с товаром, который они с Люсьеном выставляли полночи. Полки и стеллажи блестели от чистоты, но того, что обнаружилось на чердаке и в подсобке, оказалось недостаточно, чтобы их заполнить.

Люсьен объяснил, что такие вещи, как свечи и ведьмины бутылочки, имеют большой спрос у обычных людей, поэтому заготавливать их можно заранее в больших количествах. Как и некоторые эликсиры для колдунов, которые могут храниться долго. А вот большую часть зелий предстояло готовить после оформления заказов, которых из-за долгого перерыва накопилось столько, что появилась острая необходимость в помощнике.

Странными людьми, которые время от времени приходили к дому, были постоянные клиенты, терпеливо ожидавшие, когда лавка откроется и они смогут пополнить запасы, ведь законных альтернатив этому месту существовало не так уж много. Мир магии действительно жил по своим особым правилам, и хотя Софи впитывала всю информацию, которую ей давали Люсьен и Алистер, многое все равно оставалось непонятным.

– Почему инквизиторы, раз они все еще существуют, позволяют вам продавать волшебные амулеты и зелья? – спросила Клэр вечером накануне открытия, когда Алистер пытался объяснить им политическое устройство волшебного мира. Они расположились в гостиной с очередным пирогом – Софи стала печь их каждый вечер. Только это помогало хоть ненадолго отвлечься от хаоса, в который превратилась ее жизнь.

– Благодаря Священной Хартии, которую в 1834 году подписали представители десяти древнейших магических родов, включая Ансуортов и моих предков, большинство магических традиций считаются разрешенными. – Вальяжно развалившись в кресле, Алистер отвечал неторопливо, растягивая гласные, будто делал одолжение.

Софи отличалась феноменальным терпением и не принимала чужое пренебрежение на свой счет, зато Клэр это доводило до трясучки.

– Значит, есть и запрещенная магия? – спросила она, пока Клэр не успела разругаться с Алистером в очередной раз.

– Есть, – кивнул тот после небольшой паузы. – Хартия стала гарантом того, что преследования прекратятся и нам будет позволено спокойно жить и колдовать, в том числе для собственной выгоды. Но у всего есть цена. Как таковой запрещенной магии никогда не было, она делилась на приносящую пользу или вред. Последняя подразумевает жертвоприношения, подчинение воли, вытягивание чужих жизненных сил с помощью ритуалов, прочие нарушения естественного порядка вещей или… как там говорит прогрессивная молодежь? – Он хмыкнул, скосив взгляд на Клэр. – Посягательства на свободу личности. И все же я бы не советовал навешивать ярлыки. Принято считать, что члены Конгрегации – светлые маги, а все остальные – враги и рецидивисты. Но есть гораздо больше способов навредить, чем просто использовать запрещенные заклинания, и на это все закрывают глаза.

– Действительно, – согласилась Клэр. – Добродетельность оружия определяется тем, в чьих руках оно находится. Кто угодно может прикидываться героем, но за плащом всегда будет тянуться кровавый след.

Алистер смерил ее странным взглядом, в котором Софи уловила смесь озадаченности и интереса. Клэр часто вызывала у мужчин чувства определенного толка, которые предпочитала игнорировать, но интерес Алистера можно было расценить и как преподавательский.

– Наверное, были те, кто не согласился с Хартией, – предположила Софи, подумав о похожих эпизодах из человеческой истории.

– Разумеется, не все были довольны – многие способности, семейные реликвии, древние знания оказались под запретом. Колдуны, подписавшие Хартию, вместе с остатками Инквизиции, с тех пор переименовавшейся в Тайную Курию, основали Конгрегацию, – продолжил Алистер, подперев голову кулаком. – Те, кто владел разрешенными способностями, начали тесно сотрудничать с Курией и пообещали передать в секретное хранилище Ватикана все магические артефакты и книги, чтобы экс-инквизиторы проанализировали и составили список разрешенной литературы. Вот только не все согласились вступить в Конгрегацию. Появились мелкие оппозиционные группировки, отказавшиеся добровольно отдавать свое наследие, из которых в итоге вырос Теневой Орден. Они считали, что колдуны должны отнять у Конгрегации все, чего их лишили.

– Считали? – уточнила Софи.

– Десять лет назад Орден распался. Темные колдуны не исчезли, а просто лишились централизованной власти. Однако Силы Конгрегации превосходят их, поэтому переворота можно не бояться.

– И что, до сих пор никто не смог вломиться в Ватикан и вынести это хранилище? – Клэр успела остыть и с интересом слушала Алистера. Софи видела, что та едва сдерживается, чтобы не начать перебивать его на полуслове, но они уже несколько раз ругались из-за этого, и Клэр приходилось сдерживаться. – Или на святой земле магия перестает работать?

– Хранилище защищают стражи Курии, прорваться через которых будет проблематично, но войти туда не может никто, даже инквизиторы. Оно заперто уже много десятилетий, поэтому исследователи Ватикана в основном занимаются изучением того, что им удалось найти за последние сто с лишним лет.

– Почему?

В гостиную, сверкая серебристыми запонками и перламутровым воротником на оборчатой рубашке, заправленной в клетчатые серые брюки, вплыл Люсьен. Скорее всего, он слышал весь разговор, потому что, как Софи успела выяснить, в его случае идиома «длинные уши» имела самое прямое значение.

– А это поучительная история о том, почему не стоит пользоваться силами, которых не понимаешь.

– Так ведь дело не в этом, – поморщился Алистер, возвращаясь к рассказу. – На врата Хранилища наложили печать, снять которую можно только с помощью заклинания, описанного в утраченной книге.

– То есть как утраченной? – удивилась Клэр.

– Когда-то она принадлежала вашему роду, – он обратился к Софи, и она заметила, что Люсьен поджал губы. Их связь, которую она ощущала редко, вдруг дала о себе знать неприятным тянущим чувством в груди. – И печать на Хранилище наложили твои предки. После этого книгу пытались изъять, но вот незадача – ее нигде не удалось найти. Ее поиски