Чай со звездным сиянием. Книга 2 - Марта Льян

возможность выбирать самому. Документы подбили по-тихому, информация не пошла дальше тех, кого я привлек. Все было бы мирно и спокойно, если б год спустя в Комитет не отправили нашего дотошного знакомого. Он поначалу помогал по мелочам, подай-принеси, а когда в Комитете работа закончилась, его послали в Совет – документы разбирать. То ли со скуки, то ли от того, что он такой педант, он вчитывался в них! И нашел в архивах документы с моей первой фамилией. С той, которую я должен был получить.

– Ого! Что-то явно пошло не так, – вскинул брови Кадер.

Лепрекон скривился.

– И ладно бы он поразмыслил, поворчал и положил документы обратно, так нет же! Умник нашел все остальные бумаги, связанные с этим событием, покопался в данных и вычислил в них ошибку, по которой можно было догадаться, что дело нечисто. Но, надо отдать ему должное, жаловаться он не побежал – не был уверен в своей правоте. Зато пошел прямиком ко мне – прочитать лекцию о том, что так делать нельзя, что я совершил серьезное административное правонарушение и что мне надо срочно явиться с повинной и заплатить штраф. А иначе ему придется сообщить обо мне лично, и тогда с меня спросят уже в два раза больше. Мол, я отказался сотрудничать с представителем Комитета, бла-бла-бла…

– Ну, вообще, он был прав, – спокойно заметил джинн. – Взяточничество и самовольный выбор фамилии или имени на время очередной человеческой жизни законом запрещены. А ты что ответил?

– Да знаю я! – сердито проворчал Дирк. – На самом деле, если бы он просто предупредил меня и на этом закончил, я бы, может, действительно сходил и заплатил этот штраф, раз он ему так дался. Тем более за личную явку отрицательную характеристику не пишут. Но он настаивал, даже пугать начал: если не придешь, я дальше под тебя копать буду, и в Комитете будут. Репутацию мне испортят, а то и еще что найдут, если постараются – где одно нарушение, там и два, и три. В конце он вообще чуть ли не тем, что на меня повесят еще что-нибудь со стороны, застращать пытался. Дурак неопытный был, и противный к тому же. Сейчас он вроде поумнел немного.

– И что в итоге?

– Я разозлился и прошелся по нему в ответ. Выяснил у знакомого, что он за коллегой ухаживает. Любит ее безумно, подарки, прогулки, счастливое будущее до гроба и все в этом духе. Ну, я ему и сказал, что, если он будет давить на меня, я тоже покопаюсь в его прошлом и расскажу о нем много интересного: ребятам в Комитете, и ей в том числе. А если прошлое совершенно заурядное – слухи тоже прекрасно портят отношения. Пара нехороших историй, и пожалуйста: уже и с друзьями в баре не выпьешь кружку, и в парк не сводишь свою подружку. Он поначалу напустился на меня, но после того, как я дал понять, что не шучу, струхнул, развернулся и ушел, сказав, что оставляет это на моей совести.

– Ну, я даже не знаю, – пожал плечами Кадер. – Как-то мерзко вышло с обеих сторон.

Дирк хмыкнул:

– А ты что хотел? Кстати, напоследок он еще пригрозил, что запомнил меня, и, если мне понадобится помощь в Комитете, а тем более – конкретно от него, то я могу на нее не рассчитывать. Я ему посоветовал проваливать и дальше в бумажках ковыряться.

– Тактичности и понимания вам обоим явно не хватило, – подвела итог Эсси.

– Может, и так, – тряхнул головой Дирк. – Я тоже запомнил его и ту встречу. Первые пару месяцев после нее так вообще ждал, что меня придут разносить за нарушение закона. Но он, видимо, всерьез испугался и так ничего и не рассказал. Мне приходилось после этого соприкасаться с Комитетом по разным бытовым поводам, но не с ним, да и на короткие сроки. А потом… Потом началось самое интересное. Прошло восемь лет, за это время он вырос до начальника, и тут я влипаю в передрягу именно в том регионе, за который отвечает его отдел. Умереть не встать!

Он нервно взъерошил волосы.

– Я побоялся заявлять в Комитет не только потому, что мне угрожали. Я посчитал, что Шалимар решит со мной поквитаться или проигнорирует. В том, что он не забыл про тот случай, я не сомневался, и оказался прав.

– Ну хорошо, допустим, тогда ты избегал Комитета. А сейчас-то что, ты же с ними полдня бок о бок провел?

– Ничего, – огрызнулся Дирк. – Шалимар сказал, будь я законопослушным арикъялном, он бы мне поверил по поводу шантажа. Хватило бы и того, что Кадер ко мне нормально относится и на обвинении не настаивает. А так он недвусмысленно намекнул: если они не найдут гарпий, следующим буду я, потому как доказательства того, что я участвовал в организации покушения, присутствуют, а касаемо остального – у них есть только мои слова. Не имеется никаких свидетельств того, что меня били, а то, что я носил шарф в доме, ни о чем не говорит – это же зима, мало ли кто шарф в помещении носит! Короче, дело труба, и если эти два гада таки сбежали, я, кажется, присяду. Ну, и штраф этот несчастный заплачу до кучи, чего мелочиться.

– Погоди, – остановила его Эсси, – а Уилл тут не поможет? Люди-свидетели тоже считаются, а он как раз видел тебя с гарпиями.

– Так в том и дело! Он видел меня с ними, но не то, как они меня бьют. Это лишнее доказательство того, что я был в сговоре, вот и все. Сейчас стоит помалкивать, иначе будет хуже. Большой Шэ прижучит меня, только повод дай. Единственный разумный вариант – попытаться самому поискать этих гарпий или, опять же, нашего загадочного автора писем, который является их нанимателем. Этим я и намерен заняться, потому что торчать в изоляторе, будучи невиновным, у меня желания нет. Если вы, кстати, еще не забросили эту идею, буду рад снова поработать с вами.

– Ну, мне-то все равно, у меня это, считай, контракт, который надо любой ценой выполнить, – усмехнулся Кадер. – Только, сделай милость, больше не устраивай никаких покушений и не посылай меня по сомнительным адресам. Конечно, говорят, что близкий враг лучше далекого друга, но, как по мне, самое лучшее – это близкий друг. Пообещай не крысятничать исподтишка. Идет?

И джинн протянул ему руку.

Дирк съежился от неожиданности и поначалу слегка отстранился.

– Ладно, ладно, – помрачнел он. – Не буду я ничего устраивать, во всяком случае, против вас. У меня еще сохранились остатки разума и, возможно, остатки совести, хотя за это я не ручаюсь. Я в такую дикую