Меченный смертью. Том 2 - Валерий Юрич

духам животных. Они верили, что те могут их защитить в сложных жизненных ситуациях. Таких животных называли тотемными. Обычно это были представители местной фауны: медведи, волки, вороны, ястребы и прочие хищники. Но вот про огненного тигра я никогда не слышал. И уж тем более не понимал, как можно приручить тотемное животное. Да и связываться с ним, если честно, не больно-то хотелось. Шаман ведь лично предупредил, что оно может меня убить. Так что лучше вообще не касаться этой темы. И без огненного тигра как-нибудь обойдусь.

И последний пункт у меня вообще не вызывал никакого энтузиазма. Спасать народ диких погонщиков в мои планы точно не входило. Пусть поищут других идиотов. Да и судя по дружбе с аномальными тварями, на их стороне было много могущественных защитников. Так что без меня они точно как-нибудь обойдутся.

Быстро прокрутив все это в голове, я понял, что если прямо сейчас не заберусь в кровать, то усну прямо за рабочим столом. Выключив настольную лампу, я вышел из кабинета и перешел в спальню. И, стоило только моей голове коснуться мягкой подушки, как я тут же уснул крепким и восстанавливающим силы сном.

* * *

Проснувшись на следующий день, я взглянул на часы и понял, что беспардонно проспал гораздо дольше, чем планировал. Стрелки часов показывали половину двенадцатого. Но такой длительный сон определенно пошел мне на пользу. Я чувствовал себя великолепно. Голова была ясной, мысли четкими, а тело бодрым и готовым к дневным нагрузкам. Ощутив ужасную пустоту в желудке, я первым делом позвонил управляющему, чтобы начинали накрывать на стол. После этого, сделав привычный утренний комплекс упражнений, я дополнительно взбодрился холодным душем, надел халат и пошел в столовую.

Тимофей Федорович уже был на месте и встречал меня неизменной радушной улыбкой.

— Как спалось Александр Николаевич? — отвесив легкий поклон, спросил он.

— Как младенцу. Лучше и быть не может, — усаживаясь за стол, оживленно ответил я.

Передо мной стояли вкуснейшие блюда от чудесной Марфы Васильевны, которые я тут же начал с аппетитом поглощать. Порции теперь были гораздо больше. Видимо, сказалось то, что я в прошлый раз попросил добавки. Мне было приятно, что слуги так быстро подстраивались под мои нужды.

Утолив свой дикий голод, я откинулся на спинку стула и с интересом посмотрел на управляющего.

— Тимофей Федорович, ну как вам Ольга? Или еще не разобрались?

— Ольга Дмитриевна мне показалась весьма смышленой и расторопной девушкой, — деловито ответил управляющий. — Если честно, я не ожидал от нее такой прыти. Представляете, вчера сама организовала поездку в Трофимово ко вдове хозяина лесопилки. Пришла к казарме, обратилась к какому-то свободному бойцу, а тот отпросился у начальства и быстро свозил ее туда-обратно. И уж очень я за нее переживал, когда узнал, что ей плохо вечером сделалось. А уж как увидел, что вы с ней в добром здравии домой вернулись, так с легким сердцем и спать отправился.

— То, что она вам нравится, к-хм, в лучшем смысле этого слова, это очень хорошо, Тимофей Федорович. Но, несмотря на ее вчерашнее недомогание, прошу вас на первых порах особых поблажек ей не делать. И ни в коем случае не позволяйте ей из себя веревки вить. Но если она и дальше продолжит так же прилежно работать, тогда и похвала лишней не будет.

Я встал из-за стола и направился к выходу из столовой.

— Да, и передайте благодарность Марфе Васильевне. Все было очень вкусно, впрочем, как и всегда, — обернувшись на пороге, добавил я.

Вернувшись в спальню, я переоделся в камуфляж и вышел из особняка. Погода была чудесная: на чистом весеннем небе ярко светило теплое майское солнце, деревья зеленели свежей листвой, а воздух был наполнен радостным птичьим гомоном.

Но сейчас мне было не до этого. В подвале казармы меня ждали два узника. И в данный момент мне позарез нужно было получить от них информацию, которой они явно не захотят так просто со мной поделиться. А чтобы их убедить ничего от меня не скрывать, я захватил с собой одну незаменимую в таких случаях вещицу.

Подойдя к казарме, я увидел Ярцева, стоящего у главного входа.

— Добрый день, Александр Николаевич, — поприветствовал он меня и энергично кивнул головой.

— И вам доброго дня Виктор Петрович. Как наши пленники?

— Спать хотят, — хмуро усмехнулся Ярцев.

— Так это и хорошо. Все расскажут, и, пожалуйста, спи, сколько влезет.

Мы вошли в здание и спустились в подвал. В дальнем правом его конце были оборудованы несколько камер.

— Пожалуй, начнем с бородатого, Виктор Петрович. Пусть его отведут в допросную. Она вроде бы рядом с камерами расположена?

— Все верно, ваше сиятельство. Сейчас сделаем.

Ярцев ушел в дальнюю часть коридора, а я остался ждать рядом с караулкой. Через несколько минут он вернулся, и мы прошли к обитой железом двери.

— Как он по морально-волевым качествам? — поинтересовался я у Ярцева, указав головой в сторону допросной. — Сработает фокус с хорошим и плохим полицейским?

Ярцев с сомнением покачал головой.

— Понял. Тогда поступим более инновационным методом.

Я достал из кармана перстень рабской печати и показал Ярцеву.

— Виктор Петрович, хочу сразу вас предупредить, что церемониться с этим негодяем, который пытался меня убить, я не буду. Вы, конечно, знаете, что это за перстень. Его треугольный красный камень ни с чем не спутать. И, если вы не разделяете мои методы, то лучше вам остаться за дверью, а сюда позвать Горина. Мы с ним быстро этих клиентов разговорим.

— Не переживайте, ваше сиятельство. Я не всегда веду себя по-джентльменски, — ледяным голосом ответил Ярцев. — Вы уж извините за прямолинейность, но если бы здесь был ваш дядя, то вы бы лично в этом убедились.

— Ну, хорошо. Тогда идемте. — Я открыл дверь и вошел в допросную.

Это была пустая комната с голыми кирпичными стенами. Внутри не было ни единого предмета мебели, кроме стоящего посередине стального стула, наглухо забетонированного в пол. На нем и сидел, прикованный наручниками и ножными кандалами бородач. Когда я вошел, он поднял на меня угрюмый взгляд и брезгливо сплюнул на пол.

С этим клиентом мне все было ясно с первого взгляда. Не тратя лишних слов, я приблизился к нему и надавил камнем рабской печати на шею. Бородатый яростно дернулся и гневно блеснул на меня глазами.

Я отошел на несколько