Магия живет три года - Алина Игоревна Потехина

– Если Мирный догадался, где источник, то кто-то другой тоже мог. – Я взъерошил волосы, машинально отметив, как поежилась жена при упоминании Степана Петровича.

– То есть некто мог искать здесь информацию о нашем источнике? – Дарья вся подобралась, как кошка, почуявшая собаку на горизонте.

– Теоретически.

Марик наблюдал за нами своими драконьими глазами, и чешуйки на его спине то приподнимались, то опускались. Наступила тишина, прерываемая только веселым щебетанием Даниила.

– Возможно, Галину Фёдоровну убили совсем по другой причине, – попытался я успокоить жену.

– А возможно, и нет, – ответила она. – Мы должны выяснить, из-за чего именно ее уб… устранили.

– И как Филипп Миляев нашел источник, – добавил я.

На меня уставились две пары глаз.

– Поняв это, мы сможем узнать, какая информация о нем есть и где ее можно найти. – Я посмотрел на Марика и добавил: – А еще, как найти и защитить другие источники.

Дракон осторожно снял с себя Даню, отошел к окну и, запрыгнув на подоконник, замер.

– Я-с-с посстарааюссь помочь-с-с.

После этих слов он выпрыгнул в окно и исчез, растворившись в воздухе. Нам оставалось только догадываться, куда он пропал и как сможет нам помочь.

– Я попробую найти чертежи кафе и записи с его основания, – задумчиво проговорила Дарья.

– А я постараюсь узнать, какие книги пропали из библиотеки. – Я щелкнул ее по носу и улыбнулся.

– Ты мне когда-нибудь нос отобьешь, – немного грустно улыбнулась она.

– Новый наколдую, – рассмеялся я.

– Мне старый нравится! – возмутилась Дарья.

– Не переживай. К тому же я тоже с каждым годом становлюсь все старше. Значит, нравлюсь тебе все больше?

– Нет, дорогой. Ты становишься старее, – хихикнула Дарья.

– Ты тоже, дорогуша, – ответил я и увернулся от кулака.

– Я не старею! – снова попыталась ткнуть меня в ребра Дарья. – Я хорошею!

– Так одно другого не исключает. – Я перепрыгнул через паровозик и подмигнул смеющемуся сыну.

– Очень даже исключает. – Дарья посмотрела на меня и засмеялась: – Угораздило же меня!

– Согласен, – притянул я жену к себе и, выдохнув ей в макушку, продолжил: – Но ты неплохо держишься.

– Мне пора молоко давать за вредность.

– Скажи об этом Наденьке.

Дарья фыркнула и засмеялась в голос.

После обеда жена уложила Даню спать и закрылась в архиве, а я ушел в библиотеку. Печати на здании, как физические, так и магические, остались нетронутыми. Я отковырял бумажку, снял свою же защиту и вошел, закрыв за собой дверь.

Солнце падало сквозь окна, и пылинки летали на свету в беспокойном танце. Я замер, засмотревшись на идиллию, которая разрушилась сама собой, стоило перевести взгляд на разгромленные стеллажи. Я отстраненно подумал о том, что надо вызвать сюда ребят и библиотекаршу. Без них я буду полгода разбирать эти завалы. Если не дольше.

Кое-как переступив через поваленный стол, я нащупал телефон. Затем потратил десять минут, чтобы отыскать провод и воткнуть его в аппарат. Поднял трубку и послушал тишину. С натяжкой вспомнил, что помещение обесточили, прежде чем опечатать, и пошел искать щиток.

Больше получаса я лазил по стенам, пытаясь понять, где он мог бы находиться. Наткнулся на него практически случайно – оперся рукой о стену и заметил, что одна из панелей неплотно прилегает к другой. Оказалось, что именно там щиток и спрятали. Обругав дизайнеров и ремонтников последними словами, я переключил автомат и подошел к телефону…

Через час библиотека наполнилась голосами. Первым прибежал Миша, а Борька явился спустя пятнадцать минут, ведя под руку бледную девушку. Несколько минут мне понадобилось, чтобы вспомнить ее имя – Олеся.

Девушка сначала с ужасом осмотрела место, где лежал труп, но вскоре опомнилась и ушла к большому стеллажу с кучей маленьких выдвижных ящиков.

– Здесь у нас каталог, – пояснила она. – Все книги записаны и пронумерованы. Здесь же было записано их расположение, но сейчас это, конечно, ничего нам не даст… – она с грустью осмотрела разгром.

– Для начала, наверное, стоит расставить книги по полкам, – почесал затылок Борька.

– Нет, потому что потом придется все переставлять заново, – возразила Олеся и задумалась. – Галина Фёдоровна с ходу бы разобралась… – Она протяжно вздохнула и поежилась. – Давайте сначала соберем целые книги в стопки, расставим их по размещению из каталога, а потом уже займемся теми, которые пострадали.

Мне хватило одного взгляда на разбросанные листы и оторванные обложки, чтобы согласиться с девушкой.

Когда этапы были обозначены, работа пошла быстро. Растерзанные книги и их «запчасти» мы складывали на столы слева, а целые томики раскладывали по столам справа, корешками вверх.

Где-то к середине дня по библиотеке уже можно было ходить, не наступая на книги и не перепрыгивая через завалы. Но количество оторванных обложек и одиноких страниц навевало грустные мысли. Боря был единственным, кого предстоящие дни, а может, и недели разгребания библиотеки не смущали. Он почти весело поглядывал то на книги, то на бледную Олесю, которая ходила между рядами, проводя кончиками пальцев по корешкам многострадальных книг.

– Может, пообедаем? – взмолился не разделявший энтузиазма друга Миша. – Я скоро лягу рядом с ними от бессилия, – кивнул он на столы с разодранными книгами.

Но переживал Миша зря – предложение мы приняли единогласно. Правда, идею принести еду и поесть здесь резко отвергла Олеся. Сама идея соседства еды и книг возмутила девушку. Я всерьез задумался, что упрямство является основной чертой работников библиотеки. В итоге мы пообедали в ближайшем кафе, после чего вернулись в книжное царство и до самого вечера собирали все, что лежало и валялось на полу.

Количество книг обескураживало. Находясь не на полках, они занимали все свободное пространство. Когда закончились столы, мы стали расставлять книги в стопки на полу. Олесе такое положение вещей, очевидно, не нравилось, но она только поджимала губы, когда натыкалась глазами на вырастающие лабиринты. Единственное, что отличало обстановку в библиотеке от утренней, – это то, что теперь книги выстроились аккуратными колонками.

Поздним вечером я возвращался домой по многолюдным улицам Мадана. Тревожное состояние совершенно не гармонировало с приподнятым настроением окружающих людей. По дороге то и дело попадались улыбающиеся парочки или семьи с детьми. Я шел мимо них и думал о том, что мы с Дарьей и сыном так редко выбирались куда-то втроем. В основном проводили время в кафе либо на берегу озера возле него. Источник будто привязывал нас к себе, не давал уйти далеко и надолго. Но самое удивительное – не было и желания покидать это место.

Дома на городских улицах постепенно исчезали, и передо мной наконец осталась лишь узкая полоска дороги, сжатая с двух сторон деревьями. Фонари хорошо ее освещали, но тьма