Азраиль. Война Небес! Том 4 - Григорий Магарыч

моей семье не будут страшны внеплановые нападения.

По крайней мере, я очень на это надеюсь.

— Босс, — Боря смотрел на меня, открывая дверь автомобиля. — Вы, наверное, вымотаны.

Я поглядел на здоровяка, садясь в автомобиль.

— Что такое?

— Роберт Бисфельд, — осведомил он. — Церемония его похорон уже как полчаса проходит на Московском кладбище. Вы, наверное, будете не особенно рады, если я предложу навестить усопшего. К тому же я всё ещё помню, как вы были уверены в том, что особым гостем на церемонии станет ваш дед Игнат Борисович Романовский.

— Вези, — мой голос прозвучал и впрямь устало, но пропустить такое событие я попросту не мог.

* * *

Второе Небо. Неподалёку от Московии.

— Пропустить такое событие я попросту не могу! — Игнат Борисович Романовский сидел на Торнаке. Походка коня была абсолютно спокойной, без каких-либо лишних рывков и прыжков. Дело хоть и было важным, но особенной срочностью похвастаться не могло.

— Господин Барон, я всё-таки не понял, — вертел головой старый цыган, находясь по правое плечо с Романовским. — Во время приглашения вы ясно дали понять Эрасту Орлову, что к Роберту Бисфельду на похороны не явитесь. Он вам по сути никто, поэтому… что с того дня изменилось?

Старый барон весело хохотнул, покачивая бутылку в такт походке Торнака.

— Просил он меня об этом будучи обычным евнухом, — осведомил он. — Сейчас же он евнух, которого провозгласили столпом Империи. Во-вторых, этот сорванец явно настроен идти на передовую. Завтра его прикончат, а я и в глаза его проклятые посмотреть не успею. Ну… и третье; с чего ты взял, что я отказал ему? Я лишь послал его куда подальше. В конце концов, он мой единственный внук-евнух, прикипел я за последнее время.

Цыган непонимающе покосился на барона.

— А я думал, вы побаиваетесь Константина Раевского, — пробурчал он. — И стараетесь держаться поближе к Красному ордену.

Старик снова хохотнул…

— Ну, и это тоже, — и опрокинул бутыль.

* * *

Второе Небо. Неподалёку от Московии. Кладбище.

Под ногами хлюпала вода, ботинки проваливались во влажную почву; я вертел головой по сторонам, обозревая мрачный пейзаж. Надгробия повсюду, густой туман, льющий словно из ведра ливень и гроб…

Гроб, в котором умиротворённо, сложив ладони на груди, лежал граф палаты лордов сената Роберт Бисфельд. Глаза его были закрыты.

— Мы явно опоздали, — вставил Боря. — Уверен, провожающих графа было больше.

…а ещё кучка людей в чёрных одеяниях, что мокли под дождём и тонули в грязи. В этой «кучке» я разглядел множество знакомых силуэтов. Эмилия, Лиза и даже София. Все трое в окружении членов Красного ордена расположились чуть левее усопшего графа. Семья Бисфельдов в полном составе и около пятидесяти рослых мужчин в аккуратных костюмах — справа.

Переглянувшись с Борей, я сделал шаг — аккурат в центр. Это позволило лучше разглядеть бледное лицо Роберта и не пересекаться с остальными участниками церемонии.

Вот только… меня заметили. Буквально каждый успел метнуть в мою сторону что-то да значащий взгляд, а София и вовсе сделала несколько шагов в мою сторону; она осторожно взяла меня под руку.

— Ты опоздал, Эраст.

— Знаю, — я кивнул. — Как Эмилия?

— Разбита. Много плакала, но… Лиза рядом — успокаивает.

— Дмитрий и Юджина тоже здесь, — я бросил беглый взгляд вправо, в сторону, где стояли наследники Роберта в окружении полусотни охранников. — Они не говорили с Эмилией?

— Нет. Стараются не пересекаться… даже взглядами.

— Это хорошо, — я кивнул и оглянулся вновь. — А цыгане?..

— Только Янко Драгомир со своей компанией, — ответила София. — Ещё его маленькая сестра Дрина и подруга Пелагея.

Неужто дед не явился?..

Взглядом я его не отыскал, однако чувствовал довольно противную, но знакомую Ауру. Притом ощущал ту не так далеко отсюда.

— После церемонии отправимся в усадьбу, которую мне вручил государь, — сообщил я. — Как будет возможность, передай всем. На имперских землях пока безопаснее.

— Так это правда. Скоро ты снова покинешь нас? — протянула она чуть ли не шёпотом, продолжая глазами следить за тем, как люди Роберта Бисфельда вытирают слёзы. — Но почему, Эраст? Не успел ты вернуться, как снова покидаешь меня.

Я не смотрел на Софию; был сосредоточен.

— Ты ведь сама всё понимаешь, — вздохнул я. — В моей власти лишь выполнять приказы государя.

— Да, но к чему такая срочность?

Я пожал плечами.

— Порой лучше не задавать вопросов, ответы на которые тебе не понравятся. Да и важно скорее совсем другое.

София посмотрела на меня, вылупив глаза.

— Что?

— То, что в моей власти. И во власти у меня лишь данное обещание, — уточнил я. — Обещаю, я вернусь.

— Так правда спокойнее.

Прижавшись плотнее к моей груди, София снова направила мысли в сторону Роберта. Мне же захотелось снова оглянуть людей в чёрных одеждах, чтобы убедиться в том, что дед так и не явился на церемонию.

На этот раз я ошибся.

Дед стоял неподалёку от Янко, сложив руки перед собой. Дюжина цыган расположилась неподалёку, и столько же огромных цыганских коней кружили в двадцати метрах от кладбища, пожёвывая влажную траву.

Всё же явился, старый.

— Знаешь, а я видела отца, — внезапно заявила София тем же спокойным тоном. — Не знаю, заметил ли он меня, но… мне показалось, он был чем-то крайне недоволен.

Я замер на секунду, медленно перевёл глаза с деда на макушку Софии и приподнял бровь. Почему она говорит об этом так спокойно?

И… что значит «видела отца»?

— Хочешь сказать, он решил почтить память Роберта своим присутствием, но ушёл раньше, чем пришёл я? — вопросил я относительно невозмутимо; сердце в груди глухо стукнуло. — Что-то не клеится.

София мотнула головой.

— Нет, я чувствовала его Ауру уже во время церемонии, — отозвалась она, направив взгляд куда-то в сторону. — Он был здесь — на кладбище. Но не думаю, что приходил с целью проводить Роберта в путь мёртвых. Скорее всего, была другая причина.

Другая причина? На кладбище? Разумеется, мне стало любопытно, что именно стало причиной появления Константина Раевского в этом месте. Притом он ведь явно должен был почувствовать Ауру Софии неподалёку.

И оттого стало ещё интереснее. Если канцлер явился на кладбище не за дочерью и не за Красным