Страшная неделя - Алёна Моденская

соседка у другой выкопала с участка куст клематиса. Что это за цветок, Новиков не знал. А Растяпинской полиции было не до сельских разборок, так что они вместо человека прислали отписку. Тогда ограбленная соседка решила взять правосудие в свои руки и залила участок воровки нечистотами. Та побила ей окна. Эта ночью порубила соседские саженцы яблонь. В итоге дело кончилось массовой соседской дракой. Хорошо, что ограничились ушибами да ссадинами.

В общем, Новикову предстояло разбираться даже с самыми пустячными делами. А их тут полным полно. Пацаны опять на всю улицу дразнят Ядвигу Мстиславовну ведьмой. Бабке-то хоть бы хны, а вот внучка расстраивается, ей ведь тоже достаётся.

Надо бы всё-таки выяснить, чьи это мальчишки, и провести беседу с родителями. А то скоро Василисе сюда переезжать. Свяжется ещё с плохой компанией. Кто бы мог подумать, что в сельской глуши можно найти плохую компанию.

Хотя Новиков же нашёл себе приключений с гуляющим трупом. Как метко выразился Николайчук.

В сенях что-то громыхнуло, кто-то скулил, а кто-то мощно выразился матом. Дверь рывком открылась, и в опорный пункт ворвалась начальница почты. При этом она волокла за ухо извивающего мальчишку лет двенадцати.

Так, разум надо срочно чистить, а то мысли стали материализоваться.

– Этот гадёныш нам окна побил! – рявкнула почтмейстерша. – Не в первый раз уже!

– Пусти! Пусти! – орал пацанёнок, вырываясь. – Не имеешь права!

– О правах молчал бы, щенок! – и директорша почты отвесила ему звонкий шлепок пониже спины. Мальчишка звонко заорал.

– Так, прекратить! – повысил голос Новиков. – Без рукоприкладства! Чей это ребёнок?

– Это Богатовых младший, – выдохнула почтмейстерша, выпуская пацана, который отчаянно тёр покрасневшее ухо.

– Богатовых? – переспросил Новиков, гадая, где слышал эту фамилию.

– Это эти, – директорша почты щёлкала пальцами. – Ну, у матери магазин, а отец со старшими ремонтами промышляет.

– А, так это Антона младший брат?

– Ну да. От осинки не родятся апельсинки, – выразительно проговорила почтмейстерша. – Что старшие балагурили на весь посёлок, что этот. – И она снова отвесила подзатыльник мальчишке, тот в ответ пнул её под колено. Дама с рёвом вцепилась ему в волосы, пацан завизжал.

Новиков встал и силой их расцепил.

– Тихо! Успокоились все! Вы не имеете права трогать чужого ребёнка! – Новиков сказал это строго, но со внутренним сожалением. Он бы этому пацану ещё бо́льшую трёпку устроил.

– А он имеет право стёкла бить? – праведно возмутилась хозяйка почты.

– Нет, – поддержал её Новиков. – Поэтому вы сейчас садитесь и пишите заявление. А я свяжусь с родителями.

Номера родителей у Новикова не было, поэтому он позвонил Антону. Тот прибежал через две минуты, почтмейстерша даже заявление дописать не успела.

– Ты что творишь опять, а? – спросил Антон, нависая над младшим братом.

– А чё она? – взвился пацан.

– Я тебе сейчас…

– Так, хватит, – призвал к порядку Новиков. – Может, вы как-нибудь уладите дело миром?

– Ну да, правильно, – спохватился Антон и повернулся к начальнице почты. – Давайте я вам стёкла вставлю. Вот прямо сейчас пойдём, и я всё отремонтирую.

– Ага, чтобы он их завтра опять разбил?

– Ещё и крышу подлатаю. Бесплатно.

Новиков припомнил ведро с грязной водой и заставил себя не улыбаться.

– Кры-ышу, – протянула директорша. – Ладно, давай. А то Лисовский уже второй год всё никак денег не выделит. Я ему говорю – потоп скоро, а он всё одно нудит – ждите. Чего ждать? Чтобы нас совсем залило?

– Ну, теперь не утонете, – улыбнулся Антон. – Я за инструментами, и сразу к вам.

– Ладно, уговорил. – Почтмейстерша сложила недописанное заявление и убрала в сумочку. – Но смотри – если он ещё раз нагадит…

– Хорошо, хорошо, мы воспитательную беседу проведём. Да? – повернулся Антон к Новикову.

– И вот ещё что, – напустил важный вид участковый, обращаясь к мальчишке: – Имей в виду, будешь безобразничать, приедут инспекторы из города и заберут тебя.

– В тюрьму? – усмехнулся пацан. – Не бери на понт!

Антон отвесил брату подзатыльник, а Новиков спокойно сказал:

– Ну зачем сразу в тюрьму? Сначала в изолятор для несовершеннолетних, потом бесконечные суды, а потом твоих родителей лишат прав. А тебя отправят в детдом.

– Вот, послушай, что тебе говорят, – поучительно произнесла почтмейстерша. – Сам дурак дураком, так хоть родителей пожалел бы. Немолодые уже, по судам-то пыль глотать.

Лицо мальчишки вытянулось, он обернулся на старшего брата. Антон только важно кивнул.

Посетители удалились, а Новиков до конца дня копался в бумагах. После работы он зашёл в магазин, но там за прилавком стояла не мама Антона, а молодая женщина. Разговора о младшем сыне не получилось, да и хорошо – не прилюдно же такие вещи обсуждать.

Когда Новиков добрался наконец до дома, у порога стоял Антон с чемоданом инструментов.

– А я тебе уже звонить хотел. – Антон убрал телефон в карман.