Я пришел править - Евгений Прядеев

Глава 6

— Геннадий, ты растолстеть не боишься? — ехидно поинтересовалась Надежда Владимировна. Она шла со мной рядом с таким видом, как будто мы уже минимум лет десять знакомы. Высочайший уровень коммуникабельности. Причем все это как само собой разумеющееся.

Приехала, прогнала толпу гопников, а затем просто-напросто отправилась ко мне домой. Думаете, она спросила у меня разрешения или поинтересовалась планами? Даже не подумала. А сейчас идет рядом и откровенно стебется надо мной.

Интересно, как она это сделала? Ну, в том смысле, что так легко разогнала комитет торжественной встречи. Понятно, что я стал свидетелем какого-то магического действа, но его механизм никак не укладывался у меня в голове. По крайней мере, в фантастических книгах заклинание «Коллективный понос» ни разу не описывалось.

И ведь насколько это… изящно! Вонюче, но изящно! Никаких драк, ни капли крови, а противник уже бежит с поля боя с вытаращенными от страха глазами.

— Целый пакет с углеводами, причем максимально вредными, — ворчала Надежда Владимировна. — А сверху еще и торт купить не забыл. Если ты думаешь, что полученный дар избавляет от ожирения, то спешу тебя расстроить. Пузо от излишеств растет так же, возможно даже быстрее.

— Это не мне, — хмуро пробурчал я, открывая подъездную дверь и пропуская женщину вперед себя. — Это домовому. Буду пытаться отношения с новыми знакомыми построить.

— Правильно, — одобрила Надежда Владимировна. — С домовыми дружить следует. Никогда не знаешь, как жизнь повернуться может, но всегда следует иметь за спиной надежный тыл. И домовой в этом деле едва ли не ключевую роль играет.

— О как, — озадачился я. — Даже не знал об этом. А что он может? Мне казалось, что домовые только за чистотой и порядком следят. А они, оказывается, воевать умеют…

— Нет, конечно, — мы вышли из лифта, и Надежда Владимировна внимательно осмотрела лестничную клетку. — Домовой не воюет, а дом бережет. В полном смысле этого слова. И если он уважает хозяина дома, то будет помогать ему. А если нет, то значит, хозяин сам виноват…

Не могу сказать, что услышанное прям сильно прояснило для меня ситуацию, но новых вопросов я задавать не стал. Думаю, что пока мне лучше больше молчать и впитывать информацию. Почему-то пока самое важное я слышал не при ответах на свои, как мне казалось, конкретные вопросы, а в брошенных вскользь фразах. Так-то я и со своим собственным статусом пока не определился. То ли я какая-то значимая фигура, то ли «принеси-подай».

По крайней мере, Надежда Владимировна пиетета в мой адрес не демонстрировала. Глядя на то, как женщина, сбросив с ног растоптанные кроссовки, по-хозяйски осматривает мою квартиру, я в очередной пожалел, что привел ее домой. Мне б сейчас одному побыть, с новыми мыслями и ощущениями разобраться. Понятное дело, что калейдоскопа вариантов не наблюдалось, но вся суета вокруг моей персоны изрядно раздражала.

— Надежда Владимировна, а откуда вы мой адрес знаете? — поинтересовался я, расставляя на кухонном столе чашки, блюдца и прикидывая, в какую тарелку лучше пересыпать конфеты из пакета. — Я вроде бы ни Мосе, ни Эдуарду Алексеевичу свой адрес не сообщал и паспорт не показывал. Нет, вы не подумайте, я вам искренне благодарен за помощь, но столь повышенное внимание к моей персоне изрядно напрягает.

Я внимательно наблюдал за реакцией своей гостьи, но не увидел в ее мимике или движениях ничего необычного.

— Да и не надо было ничего показывать, — махнула рукой Надежда Владимировна, стоя у окна и внимательно изучая улицу. — Если кто-то становится интересен полковнику Седых, то долго хранить инкогнито не получится. У Эдуарда Алексеевича большое количество возможностей, чтобы добыть необходимую информацию. Не удивлюсь, если он еще и твои детсадовские снимки изучить успел. А по поводу внимания — привыкай! Ты Целитель, а значит, нужен всем — и людям, и нелюдям. Это жизнь, и остаться полностью здоровым пока ни у кого не получилось. Даже нежить типа вампиров и то иногда вынуждена обращаться за помощью. Чтобы ты понимал правильно, в Москве и области известно всего шесть Целителей. Не сомневаюсь, что на самом деле их гораздо больше, но остальные по разным причинам предпочитают сохранять инкогнито.

— Да ладно, — непроизвольно вырвалось у меня. — Неужели быть целителем так плохо?

— А что в этом такого хорошего? — пожала плечами Надежда Владимировна. — Ты с детства мечтал стать врачом? Что-то непохоже…

— Ну это же совсем другое, — растерялся я. — Вы можете сами выбирать, кому помочь, а кому нет. Вы можете попросить за это деньги, причем много денег. Вы можете вылечить практически от любых болезней.

— Как у тебя все легко и просто, — усмехнулась Надежда Владимировна. — А ты не подумал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке? Ты что думаешь, упал дар на голову — и все, ты внезапно стал могущественным волшебником?

— Не знаю, — пожал я плечами. — Но судя по тому, как я потерял сознание в гостях у Моси, все не так уж и просто.

— Вот, — кивнула моя гостья. — Соображалка работает. Значит, есть какая-то надежда. Целитель пользуется силой, но каждое лечение не проходит для нас бесследно. Мы тратим жизненные силы. Кто-то больше, кто-то меньше. Зависит от опыта и умений.

— Зашибись, — в сердцах сказал я. — Все как обычно. Благими намерениями вымощена дорога в ад. Может, проще тогда и не лечить никого? Просто жить счастливой жизнью, и все тут.

— Так не получится, — покачала головой Надежда Владимировна. — Ты целитель, и это твое предназначение. Если ты не будешь лечить, то твой Дар просто убьет тебя. Деваться тебе теперь уже некуда.

— Вдруг откуда ни возьмись появился… — почесал я затылок. — Надо подумать.

— Тебе нужен наставник, Гена, — Надежда Владимировна достала из своей чашки сразу два чайных пакетика. — Отсидеться в стороне не получится. Я знаю, кто такой Ерохин, и до сих пор не понимаю, почему именно ты оказался его наследником.

— Такое ощущение, что я понимаю, — пожал я плечами. — Поэтому и говорю, что мне надо подумать.

— Ну так сядь и подумай! Что ты мечешься? — прогудела Надежда Владимировна.

— Я не мечусь! — в сердцах бросил я чайную ложку в раковину. — У меня просто голова идет кругом. Поэтому