На пути к цели - Алексей Птица

— Барон Дегтярёв?

— Так точно, Ваше высокопревосходительство!

Генерал внимательно оглядел меня и указал рукой на стул.

— К сожалению, времени у меня очень мало для беседы с вами, как изначально планировалось. Увы, война внесла свои коррективы в мой график, как и в жизнь всей нашей империи, а пригласил я вас вот зачем. Думаю, вы догадались и сами, что это связано с вашим подвигом в военно-полевом лагере под Ливнами? Вы получили приглашение на приём к императору?

— Да, но в связи с началом войны, я предполагаю, что мне не удастся туда попасть.

— Император никогда не отменяет своих указаний, несмотря ни на что, и если он определил аудиенцию, то обязательно её проведёт, так что, насчёт этого вы можете быть спокойны. Однако, вы в столь юном возрасте совершили очень значимые поступки, самый главный из которых, я считаю, — это спасение двух офицеров и одного унтер-офицера. Военное ведомство, в моём лице, утверждает, что данное деяние должно получить заслуженную награду, о чём мы ходатайствовали перед императором, в связи с чем он и назначил вам личную аудиенцию, — генерал сделал паузу.

— Благодарю Вас, Ваше высокопревосходительство! — тут же отреагировал я.

— Я изучил вашу биографию и понял, что вы достойный сын своего отца, о чём свидетельствуют ваши успехи и деяния. Получить личное, а потом и наследное дворянство за столь короткий промежуток времени и попасть на карандаш самому императору за очевидные успехи, такого я на своей памяти не припоминаю. Жаль, что вас не взяли в военное училище, но сейчас уже поздно и особого смысла это не имеет. Нашей стране нужны новые разработки оружия, которыми вы, и иже с вами, и займётесь в своей инженерно-духовной академии. Соответствующее распоряжение военного министра уже подано на утверждение императору. Однако, как вас наградит император, мы не знаем, и поэтому военный министр поручил мне вручить вам именное оружие за спасение трёх человек в бою.

Министр нажал на звонок, что стоял у него на столе, вызвав его переливчатую трель, услышав которую в кабинет тотчас вошёл адъютант.

— Виктор, неси награду.

— Есть, Ваше высокопревосходительство! — адъютант вышел и через минуту вновь вошёл, неся в руках короткую драгунскую саблю.

Генерал встал, взял у него из рук саблю и, протянув её мне, сказал.

— Военное министерство Склавской империи в моём лице награждает вас саблей со знаком ордена Святой Анны четвёртой степени с надписью «За храбрость». С этого момента вы являетесь кавалером этого ордена четвёртой степени. Поздравляю Вас!

Я стоял и не мог сказать ни слова, на глаза навернулись слёзы, я задрожал и, преклонив колено, принял в руки саблю.

— Владейте и соответствуйте!

— Благодарю Вас, Ваше высокопревосходительство!

— У адъютанта заберёте все наградные документы, и он вам расскажет про остальное, а сейчас прошу извинить меня за короткий приём. У нас идёт война!

— Слушаюсь! — поклонившись и крепко сжимая в правой руке саблю, я развернулся и вышел из кабинета.

Увидев меня с наградной саблей, все ожидающие приёма удивились и зашептались, на этот момент приёма ожидало двое: майор и подполковник. Я же прошёл к адъютанту и спросил у него.

— Генерал Прокофьев сказал, чтобы я забрал у вас документы на награду и выслушал от вас еще какие-то объяснения.

— Да, всенепременно. Вот документы, вот уведомление о том, что при уходе на пенсию вы получаете прибавку за полученную награду в размере пятидесяти злотых в год. И вот ещё распоряжение военного министра, что в случае вашего призыва в действующую армию, вы, как получивший звание младшего унтер-офицера после окончания первичных военно-полевых сборов, произведены в старшие унтер-офицеры, и представлены к получению звания прапорщика. На этом пока всё.

— Благодарю Вас! Я могу идти?

— Да, пожалуйста.

Выйдя из здания, я купил в ближайшем магазине обычную обёрточную бумагу и, бережно завернув в неё саблю, отправился домой.

Глава 7

Аудиенция

Уже приехав домой, я смог детально рассмотреть свою награду. Сабля оказалась не простой, а в ножнах с серебряной насечкой. На темляке виднелась так называемая «клюква», знак ордена Анны четвёртой степени и надпись «За храбрость».

Теперь у меня есть и медаль за спасение, и сабля за храбрость, и орден Анны четвёртой степени. Чего же боле, как говорится? Наверное, император если и решит чем-то наградить, то уже не орденом, а деньгами или своим особым расположением. Мне и этого окажется более, чем достаточно.

Оставшиеся дни до аудиенции я провёл в подготовке к новому учебному году, примерке и подгонке нового мундира, на который нацепил медаль, а также купил подвес к сабле, чтобы повесить её на ремень.

Попутно я решал накопившиеся мелкие дела и писал письма, одно из которых направил Елизавете. Не знаю, ответит или нет, но она писала, что готова встретиться возле своего музыкального училища, но сейчас каникулы и её там наверняка пока нет. Пётр обещал приехать на днях, о чём даже прислал телеграмму, а остальное не имело большого значения.

И вот наступил долгожданный день, накануне которого я уведомил телеграммой в адрес императорской канцелярии о том, что буду к назначенному сроку. Да и сама канцелярия побеспокоилась заранее и прислала ко мне курьера, чтобы узнать о моих планах, и нахожусь ли я вообще на месте. Всё же, осечек и провалов перед императором оказаться не должно, и камергер, выполняя свои обязанности, узнавал всю информацию о вызванных на приём.

К назначенному часу я стоял уже перед входом, на который мне и указали. Приехал я заранее, в новом отглаженном мундире, со всеми полученными наградами, и с наградной саблей на поясе. Приехал, сообщил о прибытии охране, охрана доложила дальше, пришёл помощник камергера и началось.

— С оружием к императору нельзя, допускаются только военные, — увидев мою саблю, категорично заявил он.

— Но я её получил из рук заместителя военного министра за боевые заслуги и у неё есть даже орден на темляке⁈

— Я вижу, но саблю придётся сдать, а на грудь повесить орденский бант вместо неё.

— У меня нет его, — потерянно сказал я.

— Найдём. Однако, с таким лицом к императору на приём идти нельзя.

Я промолчал. Пластырь я снял, открыв всему миру багровый рубец, тянущийся по щеке. Сейчас шрам приобрёл ещё более багровую окраску, изрядно уродуя лицо, и бледнеть в ближайшее время не собирался.

Я попытался его замазать