Дом на отшибе - Полина Сутягина

и оттого полагают себя лучше, чем иные. А такие, как Уолли, предпочитают все потрогать, попробовать на зуб, вместо того чтобы читать, как заумные старики рассуждают, с какого конца бить яйцо.

Поерзав еще немного, Уолли перевернулся на живот, сложив руки под подбородком и подтянув пятки к попе. Нет, ну почему и Бен туда же? Он ведь постоянно бывает на природе, как же может он не видеть, что вокруг все просто напитано тайнами и… магией! Уолли резко перевернулся и сел. Спать было совершенно невозможно! Он быстро оделся и, не боясь разбудить сестру, – она, как и присуще маленьким детям, обладала отличной крепостью сна, – покинул комнату. Мимо комнаты родителей мальчик прошел с куда большей осторожностью. Ведь всем известно, что у взрослого человека, обремененного массой забот, сон зачастую чуток и прерывист. И если подобраться к такому человеку поближе, то можно услышать тихое жужжание беспокойного роя мыслей, не дающего ему полноценного ночного покоя. Но Уолли, разумеется, решил не приближаться, а вместо этого тихо спустился по лестнице на первый этаж, засунул ноги в ботинки, не расшнуровывая, накинул куртку, ибо еще вечером он заметил, что начало ощутимо холодать, и никем не замеченный покинул дом. Обойдя его, Уолли вывел из двери подсобки велосипед и выехал в ночной город.

Абсолютная пустота улиц опьяняла, и юное создание на двух колесах петляло, не разбирая дороги, по лабиринту мостовых, мимо закрытых лавок, покрытых полотном лотков, огибая удивленные взгляды фонарей, туда – вверх по склону к подножию горы. Вот кто наверняка не спал, – думал в этот момент Уолли: гора и ведьма! Разве ведьмы спят по ночам? Не… Они садятся на помело и летают по небу, варят таинственные зелья, которые нельзя делать при свете дня, а еще…

Уолли резко затормозил, чуть не врезавшись в последний фонарный столб. Дальше улочки не освещались, и пришлось идти пешком, поскольку дорогу было плохо видно. Небо затянуло тяжелыми тучами, цепляющимися пушистыми боками за белые клыки гор, и ночь была особенно темна.

Сам не зная почему, Уолли не испытывал страха, когда подбирался посреди мрака к домику ведьмы, в отличие от предыдущих вылазок, хотя тогда это происходило еще в относительно светлое время и он был не один. Окна не горели, из трубы дыма не шло. Улетела, что ли? Уолли осторожно приоткрыл калитку и пробрался на участок. Никого. Тихонько прокрался к дому и заглянул в окна веранды. Темно. И вдруг что-то вспыхнуло посреди комнаты, и из-за стекла на мальчика воззрились два огромных зеленых глаза. И Уолли, забыв про все на свете, заорал в голос!

В этот момент он был уверен, что перед ним сама ведьма, превратившаяся в какое-то чудовище, теперь готовящееся разодрать его на куски за то, что он узнал ее тайну. На соседнем участке захлопали крыльями голуби, но мальчику показалось, что это полчища летучих мышей ринулись к нему. И он продолжил орать, не в силах сдвинуться с места, словно пригвожденный каким-то страшным заклятьем…

На чердаке домика зажегся огонек, и внутри послышались шаги. Глаза исчезли так же внезапно, как появились, а распахнувшаяся входная дверь обнаружила девушку в белой длинной сорочке с накинутым на плечи платком и взъерошенными волосами.

– Это что за явление? – провозгласила она, щуря глаза на мальчика.

– Вы… Вы… это… не оно больше? – выдавил из себя переставший, наконец, орать Уолли.

Кэт еще раз протерла глаза, убеждаясь, что все это не продолжение ее сна, и потянула платок на мерзнущие плечи.

– Что случилось? А? Какого лешего, в самом деле?

– Да я тут… мимо проезжал… – Уолли медленно начинал видеть происходящее глазами обычного человека. – Но там… Вы – точно не оно?

– Так, – Кэт передернула плечами, – иди сюда говорить, а то я так околею.

Смущаясь немного, мальчик вошел в дом, но, когда оказался в гостиной, замер на пороге. У кресла на него взирали большие зеленые глаза. Кот самодовольно зевнул и, обняв себя хвостом, снова уставился на Уолли, всем видом выражая удовлетворение от произведенного эффекта.

– А, это Полосатый, – махнула рукой ведьма, – теперь живет у меня. Ну, или захаживает. Коты они такие, как говорится, сами по себе.

Она сняла со спинки кресла пушистый плед и, завернувшись в него практически целиком, посмотрела на мальчика так же внимательно и пронзительно, как ее недомашний питомец.

– Так и что тебе надобно, отрок?

Эта фраза напомнила Уолли манеру изложения из его книги со сказками народов мира, только он не мог вспомнить, на какую именно историю это походило. И мальчик невольно улыбнулся, хотя полосатое животное у кресла все еще казалось ему пугающим.

– Я хотел кое-что спросить, на самом деле, – начал он, оглядываясь, все еще в надежде обнаружить следы каких-то магических действий.

– Итак, понимаю, вопрос твой не требует отлагательств, раз ты решил для этого зайти ночью? – иронично заметила Кэт, поглядывая на мальчика.

– Не то чтобы. – Уолли посмотрел на пол, потом перевел взгляд на кота, и они оба прищурились друг на друга. – В общем, – выдохнул Уолли быстро, – я хотел застать вас за колдовством. За настоящим колдовством, а не деланием мазей. Бен сказал нам сегодня… Бен – это наш друг. Сказал, что бывают… разные там гадалки, которые только притворяются, и все подобное. Он не поверил нам, что вы ведьма.

Кэт наклонила голову и посмотрела на мальчика слегка исподлобья, потом рассмеялась.

– И что же такое, по-твоему, настоящее колдовство?

– Ну… Я думал, вы летаете по ночам на метле… – Он немного смутился, произнося это вслух, – И превращаетесь в животных. Я так заорал, потому что подумал, что он, – Уолли кивнул на кота, – это вы.

Тихонько посмеиваясь, Кэт смотрела на мальчика и думала, что же с ним делать.

– Ну тогда что же ты так шумел, когда увидел Полосатого, если именно за этим и пришел сюда? – поинтересовалась ведьма.

Уолли слегка выкатил глаза и комично пожал плечами, достав почти до самых ушей.

– Ладно. – Кэт махнула рукой и пошла на кухню ставить чайник. Когда она вернулась, то забралась с ногами в кресло и снова заговорила. – В кота я, конечно, не превращаюсь. И действительно сейчас по большей части занимаюсь помощью людям, используя умение правильно соединять свойства разных трав. – На мгновение она слегка погрустнела, снова вспоминая разговор с Викторией. – Но мир существует в глазах смотрящего. Каких-то вещей люди не видят, если не готовы их видеть, пусть даже они будут происходить под самым их носом. А тех, кто готов, они не минуют. Это, к сожалению, не значит,