Скверная жизнь дракона. Книга четвертая - Александр Костенко

окажись это правдой. Вот только от Налдас не сильно сведущ во всём, что касается порождений скверны. Оставалось надеяться, что в Луцке я получу ответы на некоторые вопросы. И смогу продать хитиновые лапки. С каждым новым днём потребность в деньгах возрастала многократно.

Глава 6

Какие могут быть ассоциации с громким словом: город-оплот? Высоченные неприступные стены, наполненный водой ров, барбакан с массивными воротами, несчётное количество башен и бесчисленная стража. На деле же из-за невысоких трёхметровых стен выглядывали крыши домов, в малюсеньком барбакане поскрипывали деревянные воротца, на ров не хватило бюджета, а одинокий страж на стене зевал от скуки. Лишь стража у ворот активничала, досматривая повозки и разумных, заодно не забывая про плату за вход.

Мы не так давно сошли с разбитой грунтовой дороги на другую, но уже не разбитую и наполненную жизнью. Различные телеги катились по обе её стороны, одинокие разумные и разномастные группы то направлялись к городу, то шли от него. Тракт, по которому мы шли эту неделю, был запасным, на случай активизации разбойников или нападения монстров.

— Это не похоже на неприступную крепость, — я с издёвкой посмотрел на Налдаса, кивнув в сторону города. — Тут башен меньше, чем пальцев на моих руках.

— Прошу прощения, вы о чём?

— Ты же говорил, что Луцк — это город-оплот. Но эти низкие стены не способны выдержать осаду.

Налдас посмотрел на меня как дурачка и сказал, что если бы он хотел назвать город Луцк неприступной крепостью, то так бы и сказал.

— Города-оплоты — это города, в близости которых раскрылась скверна. Авантюристы ходят в скверные места, добывают порождений и защищают деревни.

— А какое место рядом с этим городом? — я махнул рукой в сторону ворот. Стоявшие там стражники недобро смотрели на нас, а на стенах прибавилось лучников.

— Не могу знать. Но если вы хотите спросить, есть ли в Луцке гильдия авантюристов и вольных наёмников, то спешу вас заверить — она там есть. А теперь приготовьтесь. Когда я вас попрошу — опустите на землю мешок и развяжите его. И не волнуйтесь, нам ничего не угрожает. Лишь прошу — не нападайте первым, и не реагируйте на провокации. Этого будет сполна.

Ксат поправил перекинутую через плечо связку шкур и глубоко вздохнул. Котомку с трофеем нёс я, примотав её к посоху.

Выходившие и входившие из ворот разумные расступались при нашем приближении. Стражники опустили ладони на рукояти мечей, да покрепче сжали копья.

— Нуглас мокта, ксат, — злобно рыкнул стражник, стоявший рядом с писарем. В отличие от остальных служивых, носивших с кожаными вещами лишь металлические нагрудники, этот был с ног до головы облачён в металл.

— Прошу вас воздержаться от столь резких слов, — Налдас встал в гордую позу, опершись на посох.

— Да как ты смеешь, тварь! — заорал капитан и все стражники выхватили оружие.

— По какой причине вы направили на нас оружие? — голос Налдаса пронизывал могильный холод.

— Причина? Да кому нужна причина, когда в небе летает шуката, а потом приходите вы! Вы в этом виноваты!

— Ваши обвинения ложны.

— Обвинения? Нет. Обвинить можно того, кто невиновен. Вы виновны, оба. Так что…

У меня не было желания слушать перепалку между Налдасом и шизоидом с обострённым биполярным расстройством, умудрившимся за два предложения нарушить формальную логику. Я медленно разглядывал стражников, крепко державших копья и мечи, а на стенах выбежавшие десятки лучников уже вложили стрелы в луки.

Сбоку кто-то прочистил горло настолько нарочито громко, что вызвал сдавленное хмыканье у зевак. Звук плевка и что-то плюхнулось об землю в сантиметре от моей ноги. Мужик с серыми волосами и покрытой оспинами кожей, скалил практически чёрные от гнили зубы и смотрел на меня как на плесень.

Налдас просил не реагировать, и я не реагировал — лишь смотрел чётко на переносицу мужика и давил морально, играясь в гляделки. Спустя полминуты взгляд мужика дрогнул.

—… понял? — капитан закончил пламенную речь.

— В соответствии седьмого пункта договора между моей расой, Всеобщей Церковью и империей Талкая я, Нишар’Нудалкас, требую явиться представителю города. Я выбираю главу гильдии авантюристов и вольных наёмников города Луцк. Пусть он придёт, и разговаривать впредь я буду только с ним.

— Гуската Куатая! — капитана скрутило от злобы. Рот растянулся в злобном оскале, кулаки сжались, а на лбу вздулась вена.

Я уже слышал это слово в плену у орков. Вихрь света, зелёное поветрие. Что же это за Куатая? Почему каждый раз при упоминании этого в голосе разумных нет ничего, кроме гнева?

Выругавшись, капитан крикнул лучнику на стене, чтобы тот бежал за главой гильдии и, заодно, оповестил тюремную стражу, что у них вскоре прибавится работы. Это заявление напрягало, но спокойное лицо Налдаса придавало уверенности. Как Налдас сказал: седьмой пункт договора? Это из-за него главу гильдии можно призвать подобно девушке лёгкого поведения. Было бы неплохо разузнать о самом договоре, и как можно подробнее.

Вскоре в воротах показался мужчина с косматой бородой и широким мечом в ножнах, с двумя щитоносцами с каждого бока.

— Я глава гильдии авантюристов и вольных наёмников в городе Луцк, — заговорил бородатый густым басом. — Меня зовут Шолан Цортонов. Ты тот ксат, кто вызвал меня?

— Да. Моё имя Нишар’Нудалкас. Я прошу вас стать нашей защитой в несправедливом обвинении.

Глава гильдии потребовал от капитана стражи озвучить обвинение. Тот не хотел говорить, боясь за свою репутацию перед подчинёнными. Глава это заметил и добавил, что в соответствии с правилами досмотра капитану дозволено останавливать ксатов и не пускать их в город до полного выяснения обстоятельств — но капитан всё равно должен озвучить обвинение. Тот цокнул языком и наконец выдал, что мы повинны в призыве осквернённого беркута. А у меня в этот момент появилось предчувствие скорого и малоприятного знакомства с верёвкой и толстым суком ближайшего дерева, если план Налдаса провалится.

— Это серьёзное обвинение, Нишархг…

— Прошу, используйте привычное для вас слово «ксат».

— Хорошо. Обвинение озвучено. Правила гласят, что обвиняемый может защищаться. Чем вы докажите свою невиновность?

— Когда порождение показалось в небе, мы были в лесу в двух днях пути по запасной дороге. Мы видели его, но были заняты другой проблемой, — Налдас запустил руку в скрученные рулетом волчьи шкуры, и вытащил трофеи. Уши волков и гоблинов двумя ожерельями свисали с его ладони. Сначала глава гильдии вообще никак не отреагировал на две связки, но спустя секунду лёгкое раздражение сменилось тревогой, взгляд стал острее.

— Три гоблина, один вобон и семь волков. Больше не было? — бородач без подсказок отличил ухо обычного гоблина и вобона.

— Ровно семь вешек у входа. Но это не всё. Прошу вас, — последняя фраза была адресована мне.

Я медленно снял с плеча посох с котомкой. Несколько слоёв ткани и кожи удерживали гнилостное амбре, но стоило развязать узел и раскрыть котомку, как едкий запах едва не вышиб из меня дух, а кого-то в толпе зевак стошнило. Вот только Шолан плевал на отвратный запах. Он присел на корточки около свёртка и внимательно осмотрел содержимое.

— Два дня пути?

— Пешком, — уточнил Налдас. — Если у вас найдётся карта — то я покажу место.

— Идите за мной, только заверните это обратно.

Капитан стражи попытался возразить, но глава прикрикнул, что в тот день мы были заняты вычищением логова гоблинов и не могли призвать птицу. Шолан завёл нас в город под свою ответственность до полного выяснения обстоятельств.

За стенами город оказался несравнимо ухоженней Гантара: главная улица была замощена камнем, стены домов практически чистые, все крыши покрыты черепицей, а в проходах между домами не было видно зловонных мусорных куч. Но Гантар и Луцк роднили ненавистные взгляды нутонов, живо обсуждавших появление двух ксатов, и практически полное отсутствие других рас. Кроме равнинных эльфов с ошейниками из кожи, толкавших тяжёлые телеги и перенося на плечах увесистые корзины.

Мы зашли в одноэтажное здание вслед за главой гильдии. Немногочисленный народ в просторном зале замолк, но, в отличие от уличных зевак, собравшиеся не проявляли открытой агрессии и просто изучали нас.

Рядом с одной из стен просторного зала располагались стойки, с сидевшими за ними работниками гильдии. За ними в стене были двери в подсобные помещения, мы направлялись в одно из них. Внутри все полки, тумбы, столы и различные стойки занимали клещи, молотки, пинцеты, зубила и, зачем-то, коллекция разномастных весов.

Вместе с нами в приёмный цех зашли ещё