Нелегальный экзорцист - Григорий Константинович Шаргородский

Логическая цепочка стремительно удлинялась, словно притягивая новую информацию. К бешеным собакам приближаться нельзя, поэтому их усыпляют с помощью духовых ружей. А что, если явиться в скит, ставший тюрьмой для хорошего человека, с таким вот ружьишком? Тихонько усыпить монахов-охранников да умыкнуть узника! Насчёт усыпляющего зелья можно посоветоваться с аптекарем, ну, или в крайний случае съездить к Виринее. Гордей говорил, что сегодня к обеду должны прийти помпы. К их установке всё уже давно готово. Дел там часов на шесть. Что же касается пневматического ружья, то и с этим у меня есть к кому обратиться.

– Батюшка, – окликнул я приунывшего и погрузившегося в тяжкие раздумья отца Никодима. А когда он посмотрел на меня, вывалил на него весь ворох накопившихся идей.

Священник долго переваривал услышанное, а затем разродился неожиданным заявлением:

– Ты снова пугаешь меня, Степан, но твоя задумка диво как хороша. Эдак ведь можно не убивать бесноватого, а усыпить его и после с молитвами изгнать нечистого!

Теперь уже я попытался осмыслить странность хода мыслей бывшего скорбника и, встрепенувшись, сказал:

– Батюшка, давайте мы сначала вызволим вашего друга и уже потом будем делиться своими идеями с братством Скорби. Причём сделать это нужно через кого-то постороннего, чтобы на нас не подумали. Пусть умным выглядит кто-то другой.

Священник снова удручённо покачал головой:

– Похоже, Господь действительно послал тебя мне во испытание. Вот скажи, отрок, почему, когда приходится выбирать между смирением и желанием сделать глупость, рядом появляешься ты с готовым решением?

– А может, это не во испытание, а в помощь?

– Не богохульствуй! – строго потребовал священник, но прежней оторопи на меня нагнать не смог.

Я уже как-то привык. За последние недели он раз пять обещал убить меня, если встану на тёмный путь. Но главное сейчас то, что он воспрял духом.

– Что же, постарайся побыстрее попасть к своей ведьме. Мне противно даже говорить о ней, но тут проблема не только в усыплении смиренцев, а в том, что Илия очень плох. Как бы не пришлось тащить его на себе. Нужно какое-то укрепляющее зелье, – отец Никодим горестно вздохнул и перекрестился. – Прости, Господи, прегрешения мои тяжкие. Ещё нужно найти это твоё духовое ружье. Не думаю, что такое отыщется в Пинске.

– Но поискать всё же стоит, – не унывал я. – Даже знаю, с кем поговорить на эту тему.

Моё заявление вызвало ещё один приступ удивления у священника, и он снова то ли опечалился, то ли просто озадачился:

– Как-то слишком быстро ты начал обрастать связями. Ох, одолевают меня сомнения, Степан. Ты иди и делай то, что должно, а я помолюсь. Испрошу у Господа сил и разума, дабы отличить скверну от блага.

Быстро прогнав крамольную мысль о том, что молитвой делу не поможешь, я улизнул из пристройки и сразу направился к аптекарю. Теплилась надежда, что обойдёмся без поездки в Крачай. Увы, как только я начал тонкими намёками подводить наш разговор к нужной теме, Артемий Фёдорович тут же всполошился и заявил, что никаких усыпляющих и тем более отравляющих составов он для меня делать не станет. А если я ещё раз заведу такой разговор, то вообще откажется от дальнейшего сотрудничества. Пришлось успокаивать его и обещать, что подобное не повторится. Можно было бы поговорить с ним об укрепляющем отваре для узника, но коль уж всё равно придётся ехать к Виринее, то с ней это и обсудим. Так что я вежливо попрощался и отправился восвояси. Точнее, в сторону оружейного магазина.

То, что этот день будет до предела наполнен не только заботами, но и странностями, я понял, как только вошёл в торговый зал и увидел реакцию оружейника на моё появление.

– Здравствуйте, Олег Остапович, – поприветствовал я бывшего ушкуйника и в ответ получил не то чтобы враждебный, но насторожённый и немного угрюмый взгляд.

– И вам не хворать, Степан Романович. С чем пожаловали? – Его вопрос был наполнен какой-то непонятной эмоцией, и это точно не радушие.

Можно было бы напрямую спросить, что, собственно, происходит, но мы пока не так близко знакомы.

– Вопрос у меня появился по одному необычному оружию.

Становилось всё страннее, потому что оружейник вдруг просветлел лицом и заинтересованно уточнил:

– И что именно вас интересует?

– Вы когда-нибудь сталкивались с духовыми ружьями?

– Вы имеете в виду пневматические? – уточнил Олег Остапович.

Этот термин я и хотел использовать, но побоялся, что оружейник может не понять. Сам осознал его всего полчаса назад.

– Именно так.

– Я хорошо знаком с этим видом оружия, но практического смысла в нём не вижу, особенно после изобретения глушителей звука выстрела. Надеюсь, вы не намерены попросить меня продать вам глушитель? – нахмурившись, тут же уточнил оружейник.

– А на кой он мне? – изобразил я недоумение.

– Это хорошо, – тут же успокоился мой собеседник. – Давайте вернёмся к пневматическому оружию. Раз уж вы заинтересовались, я могу заказать его в Турове. Только не понимаю, зачем оно вам. Пневматические ружья сложны в использовании и имеют малую мощность.

– Простите, Олег Остапович, это не мой секрет, но, как только всё сладится, обещаю рассказать вам первому.

А что? Через какое-то время поведаю ему о желании помочь нашим доблестным бесогонам. Если, конечно, не возникнет шумиха с побегом узника.

– Что же, воля ваша, хотя мне очень любопытно. Что касается вашего заказа, то в Турове точно есть пара винтовок системы Хофера. Насчёт других не знаю, но эти самые надёжные.

Оружейник уже принялся пояснять мне особенности этого оружия, но для себя я отметил лишь калибр в девять и семь миллиметров. Очень хотелось поговорить с оружейником о дротиках для этого усмирителя монахов, но я пересилил себя. Не нужно складывать яйца в одну корзину. Лучше озадачу Гордея. Он мне хвастался, что увлекается ремонтом и даже модернизацией карманных часов. Так что с тонкой работой должен справиться.

Немного пообсуждав необычное оружие, я свернул разговор, потому что дел сегодня невпроворот. Сошлись на том, что Олег Остапович уже сегодня телеграфирует своему знакомому в Туров и, если получится, закажет два пневматических ружья и послезавтра они придут с почтовым пароходом. По цене больновато, но я надеялся раскрутить Виринею на помощь товаром. Когда прощался, заметил очередное изменение в настроении собеседника. В начале нашего разговора он выглядел насторожённо и даже как-то разочарованно. Затем обрадовался и стал самим собой – степенным и чуточку снисходительным, зато доброжелательным и весёлым. А под конец подозрительность вернулась, и Олег Остапович зачем-то спросил:

– Больше ни о чём не