Хранитель проклятых домов - Август Лок

— Издеваетесь?

— Ни в коей мере. Я взрослый, самодостаточный человек и, без ложной скромности, отличный колдун. Стал бы я цеплять себе под нос какую-то драную мочалку без крайней необходимости.

— Ну, вы довольно эксцентричный.

Мистер Лок глянул на меня так, что я сразу вспомнил, с кем говорю, и покраснел.

— Не до такой степени, — отрезал он.

— И на Рошмире Инк это сработало?

— Конечно. Правда, без толку, ничего он не знает. Представляешь, он даже ни разу не ночевал в собственном особняке!

— Как это?

— А вот так. В Гракте достойный владелец фамильного замка бывает только проездом и в тот же день садится на корабль. Но ничего, это досадное недоразумение мы исправим сегодня же ночью.

— Вы хотите его смерти?

— Не думаю, что Рошмиру и правда что-то угрожает, к тому же…

— Про меня вы тоже так говорили.

— И ты остался жив, — отрезал Лок, — к тому же, я пойду в особняк с ним.

Я промолчал, сосредоточившись на кофе с огромной булкой вприкуску. Размеренно работал челюстями и старался переварить услышанное, увиденное и пережитое за одно сравнительно небольшое воскресное утро. Переваривалось плохо, гнетущие мысли мешали в полной мере насладиться завтраком. Даже вкуса почти не ощущалось. Если так и дальше пойдёт — через год буду седым и тощим. Или мёртвым.

— Ладно, вам виднее, — прочавкал я. — Тут ещё вот какое дело. У меня в комнате в окне всё время какие-то рожи апельсиноглазые мелькают.

— Какие? — искренне удивился Август.

— Апельсиноглазые. Ну эти, бледные, лохматые, дружелюбные с ярко-оранжевыми глазищами на пол-лица.

— Ааа, — он махнул рукой, — не волнуйся, это кнорхи.

— Кто?

— Кнорхи. Они безобидные. Людей не едят, в дом без приглашения даже через окно не проберутся. Всё в порядке, не обращай внимания.

— Но они смотрят!

— Шторы закрой, дубина, — расхохотался Лок. — С ума сойти! Его то убить, то околдовать пытаются, а он из-за любопытных морд в окне переживает!

— Но я же буду знать, что они там! — голос сорвался на фальцет.

— А куда я их тебе дену? — точно, как по нотам, повторил мою интонацию начальник.

— Что у вас там вообще за мир?

— Будешь себя плохо вести — узнаешь. Собирайся. Нам надо навестить храмовников.

— А если я наотрез откажусь, вы меня кнорхам скормите?

— Повторяю для не обременённых разумом трепетных барышень: кнорхи не едят людей! — громоподобный бас разнёсся по гостиной и отразился от стен, в серванте дрогнули стёкла, послышался перезвон бокалов.

— Понял, — едва слышно пробормотал я. — Молчу и слушаюсь.

— Вот так бы сразу, — подмигнул Август и улыбнулся во все свои (как мне показалось) сорок пять белоснежных зубов.

— Безликие меня узнают сквозь любую личину. И убьют, — в моём голосе не было страха, только спокойная обречённость приговорённого.

— Дались мне твои Безликие! Если я захочу от тебя избавиться, то сделаю это сам. Кто саламандр отловил и уничтожил, помнишь?

— Младший Пастырь какого-то мелкого Пути, кажется.

— Какое пренебрежение к древнейшему из Путей! — восхитился начальник. — Младший Пастырь Пути Мертвых! И сильный маг, между прочим. Само по себе их учение не предполагает детских жертвоприношений, но если наш борец с огненными зверушками возжаждал тёмной силы… Ты знаешь, когда-то и я был достаточно глуп, чтобы поддаться соблазну, и мог сотворить что-то в этом роде. Повезло, что я ещё и брезгливый.

— Немытых детей не жрете, — съязвил я.

— Ага. Поэтому в твоей комнате есть ванная.

Меня передёрнуло. Август внимательно меня осмотрел и скривился.

— Выгляжу неаппетитно?

— Отвратительно выглядишь. Это твой единственный комплект одежды? Так не пойдёт. Ты не можешь меня опозорить. Сейчас принесу одеяние, достойное моего помощника, жди здесь.

И действительно принёс. Тёмно-зелёные брюки сели, как влитые, а бежевая рубашка полностью совпадала с цветом моих волос. Красиво, наверное, со стороны, но, на мой взгляд, слишком пафосно.

— Я же так замёрзну!

— Подойди сюда на секунду, — мистер Лок стоял возле большого окна. — Давай-давай, я не кусаюсь.

Я скептически поднял бровь, но подчинился. Как только я подошёл, начальник распахнул створки во всю ширь, и меня обдало холодным северным ветром. Нос мгновенно замёрз, пальцы заледенели, но телу в рубашке было тепло, как в шубе.

— Когда ты перестанешь во мне сомневаться, мы начнём здорово экономить время и твои хрупкие нервы.

— Спасибо, — неожиданно для самого себя сказал я.

— О как. За что?

— За то, что не убили и возитесь со мной несмотря ни на что.

— Надеюсь, мне не придётся об этом жалеть. Пойдём, горе моё, нас ждёт повозка.

Храм Пути Мертвых располагался на высоте двухсот метров. Скорее дань традиции, чем реальная попытка отделиться от мира. Пока в других направлениях активно пропагандировали позицию «суета человеческая не должна тревожить умы ищущих силы», будущие мертвоходцы не только спокойно спускались в город в свободное время, но и торговали всевозможными изделиями из кости и камня.

Ехать пришлось долго, несмотря на незначительное расстояние. Кони неохотно плелись в гору по неровной тропе и то и дело спотыкались об оплетающий скалу эльхариум с горькими жёлтыми ягодами.

Мистер Лок, одетый в чёрный балахон с символической серебряной косой на кожаном штуке, смотрелся очень впечатляюще. Промелькнула бредовая мысль, что на самом деле мой начальник вот такой и есть: мрачный, уверенный в смерти, ищущий силу на Пути Мертвых. Я с трудом отвёл взгляд от его холодных глаз и уставился в окно. Серый, мрачный, почти монохромный пейзаж показался приятным и жизнеутверждающим по сравнению с Августом.

Когда повозка наконец остановилась, я оживился и попытался выскочить первым, но был бесцеремонно схвачен за шиворот и втащен обратно. Я едва успел повернуть голову и бросить удивлённый взгляд на спутника, прежде чем на мою голову опустилось что-то тяжёлое, и мир затопила тьма.

Глава 9

Ледяные капли воды падали за шиворот и скатывались по позвоночнику, охлаждая свежие раны и едва заметно притупляя боль. Горло саднило от бесчисленных криков, голоса не было уже несколько дней. Странные способы допроса у этих мертвоходцев, нелогичные. В голове звенело, на эмоции и обиды уже не было сил. Злиться легко, когда у тебя есть хотя бы призрачная надежда на будущее отмщение. Из меня выбили даже надежду на появление надежды.

В камере было темно, лишь узкий луч падал из крохотного зарешеченного окна, высвечивая ровный квадрат у самой двери. Осмотреться, что ли? За всё время моего пребывания в этой зловонной камере я впервые был настолько в сознании, что мог хоть немного соображать.