Адвокат вольного города.12 - Тимофей Кулабухов

всё стереотипы. Ты поставил в войска семь «козликов».

— Думаешь, вместо конницы ещё какое-то количество мотопулемётов?

— Это проще и дешевле. И не такой геморрой для меня. Опять-таки, научить человека ездить верхом, а ещё и воевать верхом сложнее, чем штурвал крутить у «козлика».

— Ладно, согласен, ты меня убедил, хрен с ними, с конями. Если считаешь, что казакам быть конными не обязательно…

— Считаю. Да, у меня будет некоторое количество лошадей, но не более того.

— Договорились. Короче по земле, тебе сколько нужно, ты отмеряй, я всё дам. То есть, техническая работа на тебе.

— А у казаков есть право эту землю продать?

— Нет, иначе они снова станут бродягами. Только аренда.

— Лады.

Самолёт посторонний, то есть, ранее тут такой не совершал посадку, сделал круг над полосой.

— Встречаем.

— А кто, ты говорил, прибывает?

— А вот сейчас и посмотрим, кого к нам западный ветер принёс.

Самолёт сел и вырулил к ближе к нам. Ну, ещё бы, трап-то у нас, собранный, как и большая часть имущества, талантливыми руками Ивана Ивановича. Трап небольшой, всё же у нас тут не Боинги садятся. Колесики маленькие, катался он редко и медленно, собран для одного из французских самолётов.

Надо будет составить список того, что семья Иванычей сделала для аэропорта и оплатить им, если аэропорт перейдёт в управление нового человека.

Новый самолёт сел.

— Оооо! Здравствуйте, господин Филинов! Или как будет правильно, Бугуйхан! — первым по трапу, после стюардессы, шёл Сташер.

— Правильно будет того… предупреждать о своём визите. У нас же того… Незваный гость хуже татарина. Причём татарам мы как раз рады, всё же не чужие люди.

Говоря это, я гадал, что это означает в системе иерархии. Шёл первым, значит типа «важнее»?

— Здравствуйте, господин Сташер.

Следом спустился Симменс.

— Позвольте познакомить вас с Дмитрием, атаманом алтайского казачьего войска.

— Приятно, — англичане лицемерно улыбались, хотя на их лощёных мордах так и читалось: «вот тот мужик, который гонял нашу пехоту по местным сопкам, как мы рады его видеть».

— Пожалуйте. А давайте поедем к нам в порт?

Тем временем я набрал единорогов:

— Майор, странная просьба есть.

— Вы не тот человек, который склонен к странностям, если на то нет серьёзной причины.

— Причина есть. Потом расскажу. А просьба… Можете взять стол, такой, чтобы четыре человека помещались и отвезти в порт, поставить на ровное и отдалённое место.

— И стулья?

— Да. И стулья, четыре. Такое дело, мебели по городу почти ни у кого нет.

— Сделаем сей же момент. Хотя потом было бы любопытно узнать.

…

— Стол? — мы прибыли в порт и неспешно прогулялись до отдельно стоящего стола.

— Вы приехали поговорить, так?

— Вы необыкновенно прозорливы, — согласился Сташер.

Я глянул на него. Фиг знает, это сейчас был английский сарказм?

— А для переговоров нужен стол переговоров. Вот, на правах владельца земли, нарекаю его столом переговоров.

— Э, нет, Аркадий, — атаман поднял руки в защищающем жесте. — Это без меня. Я привёз, отвёз, встретил. У меня совещание, уже полчаса урядники ждут, мы проводим ротацию и перераспределение личного состава. В каждом случае, это требует обсуждения.

— Я понял. Не смею мешать работе войска.

— С другой стороны, как я Вас одного с этими акулами брошу…

— Дмитрий-джан, не морочь мне голову. Вон, единороги мне бойца оставили караулить. Если эти меня топить станут в реке Хозяйке, то спасёт. Всё, давай.

…

— Итак… — они сели по одну сторону стола, я по другую. Тоже своего рода символизм. Дипломатия — это сплошной символизм.

— Мы считаем, что Вы хотели поговорить. А конкретно, что бы Вы хотели за тех англичан, которых удерживаете?

Я вздохнул и забарабанил пальцами по столу.

— С козырей, значит. Молодцы. Хочу чего? Мирный договор хочу с Британией.

— Мы могли бы обеспечить мирный договор с ногайцами.

— Фига, вы щедрые! Сейчас последние ногайцы выбиты или изгнаны с территории каганата. Думаю, я как-то и сам справлюсь с соседями по Степи.

— Формально, Британия, — степенно сообщил мне Симменс, — и не находится в войне с каганатом, как там вас… Южный Алы Тау.

— Не было войны и мир не нужен?

— Да.

— Хорошо, что вы это понимаете. Но по факту война есть. И мне надо формализовать это отсутствие. Вы слышали про теорию семи рукопожатий?

— Нет, поделитесь.

— Суть в том, что каждый человек знает условно-каждого через семь рукопожатий. Вот Вы знаете кого-то, кто знает Вашего короля?

— Да. Само собой, мы же не последние люди.

— Воооот. А министра иностранных дел?

— Я знаю его заместителя. Он мой двоюродный брат. Ну, если мы про нашего министра иностранных дел.

— Про него. Насколько я понимаю, заключение мирного договора в ведении МИДа и совершается с санкции короля либо премьера. Или обоих.

— И?

— И вот. Но раз мирный договор, как Вы справедливо заметили, не нужен, то достаточно одного МИД, для заключения, скажем, простого соглашения.

— Какого «простого»?

— О налаживании торговли и взаимном уважении.

— О чём? Уважении?

— Слово странное, да?

Они усмехнулись.

— Не понимаем, что Вам такое даёт?

— Текст этого проекта соглашения с меня. В нём будет констатирован мир, дружба и жвачка.

— Не всегда понимаю Ваши метафоры.

— Неважно. В нём я так же гарантирую выдачу всех граждан Британии, которые «случайно» оказались у нас в плену. У меня. Плюс свобода торговли для компаний из Британии, за исключением Мерчант Адвенчуре, которых я считаю в этой ситуации крайними. Должен же быть кто-то крайний?

— Мы не МИД. Вы это понимаете?

— Да, господин Сташер. Я думаю, что Вы глава или около того резидентуры шестого министерства в Российской империи. Но давайте все делать вид, что вы как там… по поставкам оборудования.

— Да, любое оборудование. Ну, какой из меня глава резидентуры?

— Нормальный, наверное. Но это определённо не моё дело. И да, я понимаю, что вы не МИД. Но вы в состоянии с ними поговорить, пообщаться.

— Допустим, если они согласятся.

— Заключаем соглашение и отправляем парней домой с комфортом. Кстати, как договорим, вы можете их проведать, как больных в больнице.

— Это было бы очень любезно.

— И назначайте мне посла. У меня даже есть