Абсолютное зло - Елена Макарова

указательный палец к губам — так он делал, когда размышлял о чем-то серьезном. Вспомнила, как смеялась над его этой привычкой и шутила, что он похож на умудренного жизнью старца. Как же я скучала по всему этому! Я еще раз попрощалась, на этот раз коротким жестом, и проскользнула в приоткрытую дверь.

***

В квартире было темно и тихо, но по обуви в прихожей я догадалась, что Ира дома.

Она тут же выглянула из-за двери своей спальни и разочарованно вздохнула, когда я щелкнула выключателем и гостиную озарил свет:

— Ах, это ты?

— Ты ждала кого-то другого? — улыбнулась я. Как будто здесь жил еще кто-то.

— Тёму, — он прошла в гостиную и плюхнулась на диван, вытягивая ноги. Мне досталось мягкое кресло, в которое я погрузилась, расслабляясь после сумасшедшего вечера. И тут до меня наконец дошло, что на самом деле означали ее слова.

— Ты дала ему ключи? — рассердилась. Она даже не спросила меня, единолично приняла решение.

— Я не планировала, — развела та руками. — Так получилось.

Это шло вразрез с моим недавним планом. Думала, как выдворить обоих оккупантов из квартиры, а теперь один из них практически переехал. Но что толку злиться? Ничего уже не переиграть, да и подруга выглядела счастливой.

— Ну ладно, — дала добро. Артему повезло, что сегодня у меня хорошее настроение.

— Знала, что ты поймешь, — Ира довольно заерзала, чуть ли не хлопая в ладоши, как ребенок. — А ты где была? — застала меня врасплох. — Занятия закончились два часа назад.

Я даже не потрудилась придумать правдоподобную отговорку о том, где пропадала последние часы.

— Я была в кафе, — растягивала слова, не говоря ничего определенного.

Ира тут же подскочила с дивана:

— С Ромой?!

Упоминание его имени заставило проснуться задремавшее чувство вины.

— Нет, — бессердечно разрушила ее мечты.

— Ты упускаешь свой шанс, — сидела с таким видом «Я обиделась».

— Возможно, — ответила чисто рефлекторно, возвращаясь мыслями к Дану. Вот с кем я не имела права упустить шанс.

Ира с пристрастием разглядывает меня, и я засомневалась в своем внешнем виде: грязь или дырка на одежде, может, крошки еды на лице?

— Ты что, с кем-то познакомилась? — поразила меня своей проницательностью. Скорей она экстрасенс, а не я. Или же просто хорошо меня знает.

— Можно сказать и так.

Иру это отнюдь не обрадовало. Она начала засыпать меня вопросами, воображая жутчайшие картины:

— Где ты с ним познакомилась? Он из консерватории? Вы вместе учитесь? Как хорошо ты его знаешь? Маш, не натвори глупостей. Тебе маньяков в жизни мало?

— Да никакой он не маньяк! — прекрасно понимала, на кого она намекала.

— А кто? — не отставала, требуя подробностей.

— Старый знакомый, — не стала юлить. Так хотелось кому-нибудь доверить свой секрет.

— Старый? — Ира театрально схватилась за сердце: — Только не говори, что он старик? Не один из тех древних старцев, что преподают у вас в консерватории?

— Нет, — рассмеялась я.

— Тогда в бой! Ни один нормальный парень не устоит перед тобой.

Не хотела предаваться, возможно, несбыточным мечтам. Не оправдавшиеся надежды ранят сильнее всего.

— Мне кажется, он не воспринимает меня всерьез, — признала правду. Хотя бы перед собой надо быть честной: я не интересна Дану как девушка.

Наверное, все эти мысли отразились у меня на лице, сделав печальной, поскольку Ира задала неожиданный вопрос:

— Маш, ты что, влюбилась?

Любовь ли это? Или она трансформировалась в нечто другое, став лишь приятным воспоминанием? Если еще вчера я могла допустить такую вероятность, то сегодняшний вечер всё изменил. Будто любовь никуда не исчезла, а просто тлела, дожидаясь своего часа — момента, когда она разгорятся с новой силой. И это напугало меня: возможно, я люблю человека, которого больше нет.

— Тебе разве завтра не надо сдавать работу по экономике? — резко сменила тему, не желая сейчас касаться столь личных моментов.

Она всё поняла, и сделала вид, будто вместо того неловкого вопроса мы только и делали, что обсуждали ее курсовую работу.

— Надо, — кивнула с таким видом, будто собственный маникюр волновал ее больше, нежели хорошая оценка, — но главное, что от меня требуется, это хорошо выглядеть.

Ее подход к учебе меня поражал, а порой шокировал.

— А готовиться не пробовала?

— Зачем? — она продефилировала по комнате, демонстрируя все свои козыри. — Всем необходимым меня наградила природа.

С этим не поспоришь, к тому же она всегда сдавала все предметы на «отлично».

— Тебе видней, — я поднялась с кресла и поплелась в сторону своей спальни. — А мне, в отличие от тебя, нужно готовиться, так что я буду у себя грызть гранит науки.

Но сконцентрироваться на конспектах никак не удавалось. В голову неизбежно лезли мысли о Роме и его откровенном признании. Возможно, это эгоистично, но все меркло, когда меня, словно волной, накрывало осознанием, что Дан вернулся: нечто похожее на внутренний трепет от обладания чем-то давно желаемым. А я мечтала только об одном: чтобы Дан стал по-настоящему моим.

***

Из телевизора в гостиной доносилась музыка. Одна из тех песен, которая въедается в память, стоит ее только услышать, и которую напеваешь до тех пор, пока не возненавидишь. Но со мной этого еще не случилось, и я с энтузиазмом исполняла ее, пока мыла посуду.

— У тебя красивый голос, Ри-Ри.

От неожиданности я подпрыгнула, тарелка выскользнула из рук и со звоном разлетелась по полу на несколько осколков.

— Твою мать, Дан! — не смущаясь, выругалась, хотя знала, что он не любил, когда нецензурно выражались, особенно девушки. Игнорируя его осуждающий взгляд, подбирала кусочки керамики. — Не будь ханжой, сам не святой, — не выдержала давления. — Если ты не материшься при мне, это не значит, что ты вовсе этого не делаешь.

— Я не святой, — согласился, хотя мне мало в это верилось. Для меня он идеал. Безупречный. — Но мне хватает такта и уважения, чтобы не делать этого в твоем присутствии.

— Начался урок изящной словесности, — я закатила глаза, предчувствуя нудную лекцию. — Да, я сквернословлю, и мне порой не хватает такта. Вот такая я отвратительная, убей меня за это.

— Ты строга к себе, — Дан негромко рассмеялся, не воспринимая всерьез ни одно слово. Помог с сокрытием улик, которые мы отправили мусорное ведро. Оставалось надеяться, что там мама их не заметит. — И я не шутил насчет голоса, — снова припомнил, — у тебя талант.

Я скептически отнеслась к замечанию:

— Ты как родители, которые хвалят своих детей только потому, что любят их.

Дан улыбнулся, откровенно иронизируя:

— Я, конечно, люблю тебя, но не настолько сильно.

Сердце отчаянно трепыхалось в груди. Дан признался, что любит меня, но