Дом бурь - Йен Р. Маклауд

Хотя было далеко не так тепло, как в Инверкомбе, многие жители Бристоля обедали на соборной площади, и Элис, разыскав скамейку рядом с высокой рисклипой, чьи серебристые листья только начали распускаться, с неохотой признала, что здесь есть на что полюбоваться. Испанцы и французы, которые в Лондоне не выглядели так, словно чувствовали себя как дома; множество чернокожих; похожий на паука фамильяр, танцующий под шарманку; мелькающие позади зданий мачты кораблей, а также крикливые чайки. Как никогда уверенная в том, что за ней в общественном месте никто не наблюдает, Элис положила коробку с тарталетками на скамейку, развязала узел и сняла шесть засахаренных вишен со сливочных вершин. Белка соскользнула с рисклипы и взяла предложенные вишни прямо из рук. Надкусила с видом сдержанно-изящным, наводившим на мысль, что ее уже кормили из коробок с дорогими пирожными, потом вымыла усы и была такова. Элис достала из кармана пальто сверток из вощеной бумаги и разложила на тарталетках шесть алых ягод зимовника, которые в таком виде казались еще ярче и соблазнительнее. Снова завязав узел, она бодрым шагом направилась в сторону района Брэндон-Хилл, где жила грандмистрис Селия Райтби.

Элис понимала, что от знакомства с западным обществом никуда не денешься. Она побывала на банкете, где стайкам уродливых детей разрешили есть и пить со взрослыми, а затем их обильно вырвало на паркет. Она поужинала с Корнелиусом Скаттом, удалым (по крайней мере, он сам так думал) мастером-блюстителем с обильно напомаженными седыми бакенбардами, мнившим себя дамским угодником, невзирая на старческие пигментные пятна и тот факт, что ему перевалило за семьдесят. Доктор и докторша Фут, а также преподобный вышмастер Хамфри Браун, которых, как ей казалось, она прогнала из Инверкомба, покружились и снова уселись на прежнее место с упорством мух. Все это вызывало некоторую досаду, и все же, глядя на высокий, напоминающий сталагмитовый грот фасад дома № 28 по Шарлотт-стрит, Элис понимала, что паутина долга и обязанностей протянулась из Бристоля через всю ее жизнь.

Она толком не помнила, когда впервые столкнулась с грандмистрис Селией Райтби здесь, на Западе, но во время недавнего суаре в зеленых комнатах Хотуэллса заметила в поведении женщины кое-что еще, помимо упертого дружелюбия, и долго не могла понять, что же это такое, пока Селия не подозвала ее к себе, в укромный уголок под нависающей пальмой.

– Как мило, что мы теперь живем недалеко друг от друга, – проворковала светская львица. – Вель… м-м… грандмистрис. Если точнее… – и она действительно это сказала, обмахиваясь веером и надвинувшись блистающим декольте, словно изображая сцену из дешевого романтического чтива, которым, судя по всему, не пренебрегала, – моя старая знакомая Элис Боудли!

Но даже тогда Элис ее не узнала. В конце концов, Шерил Кеттлторп была худющей, не чета этой жирной бабище, и к тому же времени прошло немало.

– Разве ты не помнишь, какой договор мы заключили, сидя на берегу Стоу-Пул?

Конечно, никакого договора не было, однако люди вроде Селии – или Шерил, как она звалась когда-то, – предпочитали облекать свои требования в сентиментальную мишуру.

– Не будем об этом сейчас. Не здесь, м-м? Сдается мне, нам, девочкам, надо встретиться и поболтать с глазу на глаз. О, дорогая, не переживай… – Она постучала себя по носу, как это любили делать на Западе. – Буду нема как могила.

И вот Элис стояла у крыльца и рассматривала облицованные плиткой стены в поисках чего-то вроде звонка. Ей удалось разыскать лишь подобие латунной терки для сыра. Она нажала на кнопку под этой штукой и с некоторым удивлением услышала металлическое потрескивание, отдаленно напоминающее голос Селии.

– Добро пожаловать. – Что-то глухо стукнуло. Большая дверь открылась. – Пройди через переднюю и увидишь лифт. Поднимись на верхний этаж…

Лифт в частном доме? Что ж, такие нынче времена, к тому же благодаря Клифтонской плотине Бристоль не испытывал недостатка в электричестве. Холл был облицован бежевым мрамором с темными разводами, а за приоткрытыми дверями в соседние комнаты маячили очертания мебели из красного дерева на фоне все той же кондитерской мраморной глазури. Если это не какой-то чудовищный блеф, Селия и впрямь добилась всего, о чем мечтала. Встревоженная Элис поднялась в грохочущем лифте туда, где было значительно светлее, и, осторожно выйдя на предполагаемую крышу, погрузилась в буйство красок.

– А вот и ты! – Селия Райтби поманила гостью из кресла. – И с подарком для меня!

– Всего лишь пирожные.

Элис положила коробку на стеклянный столик, сняла пальто и села, борясь с головокружением. Узорчатая крыша особняка состояла из тысяч разноцветных стеклянных панелей. За ними простирался разбитый на фрагменты Бристоль, колыхаясь при любом, даже самом незначительном движении головы.

– Я так рада, что купила этот дом. – Селия мечтательно вздохнула. – Не мансарда, а сплошное удовольствие. Растениеведы приносят мне свои последние творения, прежде чем представить широкой публике.

Вокруг росли белые, наполненные росой цветы в форме чаш, такие большие, что в них можно было умыться. Фонарница сияла, будто раскаленное железо.

– Летом не жарковато?

– Вовсе нет. Все стекла снимаются с помощью гидравлических подъемников. Мы здесь, на Западе, не такие уж отсталые, как вы, жители Востока, думаете…

– А это устройство на двери?

– Вообрази, что можешь общаться с кем-то на дистанции и просто слышать собеседника, не заботясь о своем макияже. Я так поняла, что принцип годится и для куда больших расстояний. – Селия усмехнулась. – Только подумай, все люди могли бы болтать друг с другом, когда заблагорассудится, а не только мы, избранные счастливчики, с нашими зеркалами и телефонными будками. Но этого же никогда не случится, да?

Элис пришлось согласиться: скорее всего, этого не произойдет.

Она уже имела приблизительное представление о том, какой путь преодолела Шерил Кеттлторп, чтобы стать грандмистрис Селией Райтби, и теперь узнала гораздо больше. Дважды замужем и дважды вдова, выиграла несколько дорогостоящих судебных процессов против обиженных родственников – у Селии, безусловно, был бойцовский характер, хотя сейчас она скрывала это так же хорошо, как и веселую девицу, с которой Элис однажды столкнулась, прогуливаясь по улицам Личфилда в поисках озабоченных мужчин. Секс в те времена считался главной валютой, и с ним было связано куда меньше плутовства, чем теперь. Впрочем, взгляды Селии на жизнь не сильно изменились.

– Откровенно говоря, моим бедным муженькам по этой части особо нечем было похвастать. И я утратила всякую возможность остаться такой же стройной и миниатюрной, как ты, моя дорогая. Я, как любая другая женщина, обращаю внимание на мерки, которые снимает моя портниха. – Она похлопала себя по впечатляющей груди. – В глубине души