Инкогнито - Константин Владимирович Денисов

Она, наверное, до последнего надеялась, что утюг сработает, но раз уж нет, то без боя она сдаваться всё равно не собиралась.

— Можно порошок попробовать, — предложил я.

— Обязательно! — сказала Инко, — будем пробовать всё, что есть!

И я буквально почувствовал, как на кончиках её пальцев заплясала энергия. Она была готова в любой момент материализовать там какое-нибудь из своих оружий, только, видимо, ещё не решила какое именно.

Надо сказать, то, что она не сбежала, а наоборот встала со мной плечом к плечу в этой безвыходной ситуации, добавило Инко очень много очков доверия в моих глазах. Такое изобразить невозможно, она действительно собиралась биться насмерть и даже не думала меня бросать. Хотя с её скоростью и возможностями имела такую возможность. Да могла просто не возвращаться после своего последнего полёта, и подождать на безопасном расстоянии, чем закончится дело. Но она пришла и встала рядом!

Троглодит издал какой-то нечленораздельный звук и принялся открывать свою пасть. Он был спокоен. Наш потенциал был ему понятен, и угрозы от него он не чувствовал, утюг оказался туфтовым и тоже ничем не угрожал, так что можно было переходить к приёму пищи!

— Приятель, нам необязательно враждовать! — вдруг, неожиданно даже для себя сказал я, вытянув вперёд руки и обращёнными к троглодиту ладонями, — мы ведь всегда можем договориться!

Троглодит снова замер и медленно закрыл пасть. Потом он немного подался вперёд, и его морда, только слегка обозначенная на мешковатом аморфном туловище, вдруг начала вытягиваться вперёд, обретая всё более и более конкретные черты. Проявлялось похожее на человеческое, хотя очень большое и с искажёнными пропорциями, лицо.

Это лицо обретало всё большую и большую чёткость, а закрытая сейчас огромная пасть троглодита уменьшилась и заняла место там, где должен был быть рот. Выступил нос с двумя ноздрями, а глаза приобрели разрез и надбровные дуги.

Да, это было похоже на шарж или пародию на человека, но в то же время это было именно человеческое лицо!

И это лицо, неожиданно для меня и Инко, вдруг медленно расплылось в улыбке. Троглодит улыбался! Я не знаю, испытывал ли он на самом деле эти эмоции, или просто имитировал то, что когда-то видел, но он именно улыбался!

Я улыбнулся ему в ответ и пихнул локтем в бок Инко:

— Улыбайся! — шепнул я ей, сохраняя свою улыбку.

Она тоже растянула губы в широкой и довольно искренней улыбке.

Потом конечность троглодита, которой он выбил у меня утюг, снова стала вытягиваться в мою сторону, постепенно истончаясь. Происходило это нарочито медленно, видимо, для того, чтобы мы не восприняли это как угрозу.

Конечность достигла толщины приблизительно человеческой руки, и на её конце стал формироваться шарик, который безостановочно менял форму, пока, наконец, мы не смогли опознать в нём ладонь! Да, как будто слепленную из пластилина ребёнком, грубую и не очень точную, но ладонь. Пальцы, правда, были сросшиеся, все, кроме большого, но вполне себе угадывались. И эта ладонь протягивалась ко мне.

Я шагнул ей навстречу, протянул руку и пожал эту ладонь. Взявшись друг за друга, мы качнули руками несколько раз и расцепили рукопожатие.

— Я никогда в жизни не охреневала до такой степени! — прошептала рядом Инко, — это просто шок! Что происходит?

Я не стал ей отвечать, потому что сам не знал.

Когда троглодит пожимал мне руку, я почувствовал в рукопожатии силу и осторожность. Как будто он очень старался не причинить мне вред и не надавить слишком сильно, хотя, вне всяких сомнений, мог.

Возникла пауза. Троглодит как будто вопросительно глядел на меня, ожидая, что я скажу. Ну да, ведь я же предлагал ему договориться, после этого и произошло это перемирие. А раз предлагал, то нужно попытаться это сделать.

— Мы пришли сюда, — начала я, — потому что нас попросили об этом жившие здесь раньше существа, — и я поднял руку вверх, обозначая высокий рост этих существ.

Троглодит качнул своим лицом вперёд, что можно было расценивать как кивок.

— Ты меня понимаешь? — удивлённо спросил я.

Троглодит снова кивнул. Мы с Инко переглянулись. Нужно было продолжать.

— Эти существа очень хотят вернуться в свой дом, — сказал я, обводя рукой эту промку, — у них здесь есть вода и еда. В другом месте им трудно выжить. Я прошу тебя уйти с их территории, чтобы они могли снова здесь жить. И не нападай на них больше. Ты и так уже многих съел.

Троглодит смотрел на меня некоторое время, видимо, думал, а потом кивнул и снова протянул мне свою руку. Мы вновь совершили рукопожатие, и в моём понимании это означало, что договорённость состоялась. Он понял мою просьбу и решил почему-то её выполнить, а рукопожатие скрепляло этот договор.

Потом лицо троглодита повернулось к Инко, и губы изобразили поцелуй. Коряво, но вполне узнаваемо. После чего лицо вдруг растворилось в массе тела троглодита, и аморфная туша вдруг очень быстро шмыгнула по проходу между штабелями и исчезла за поворотом.

Некоторое время мы стояли молча, приходя в себя. Первой не выдержала Инко.

— Это! Что! Такое! На хрен! Было? — выдала она, выкрикивая каждое слово. Но в голосе не было агрессии, а скорее присутствовало предельное удивление.

— Сам в шоке! — развёл я руками.

Инко некоторое время пристально на меня смотрела.

— Знаешь, вот бывает, встречаешь человека, который чего-то добился, и думаешь: «Ну, он это сделал, потому что обстоятельства так сложились!», или «Ему просто повезло!», а вот если перемешать карты, то это человек уже окажется на такое неспособен. И в жизни, как правило, так и бывает. Но с тобой не так. Ты удивлял меня при нашем знакомстве, удивил и теперь. Хотя сильнее смешать карты было невозможно! Ты ничего не помнишь, и всё равно делаешь нечто, что повергает меня в шок! — Инко остановила свою эмоциональную речь и выдохнула. Но потом добавила, — как? Как ты это делаешь?

— Понятия не имею! — честно признался я, — ты видела всё то же самое, что и я. То, что произошло, удивляет меня не меньше, чем тебя. А может быть, даже больше!

— Нет, — отрицательно покачала головой Инко, — больше чем я, удивиться невозможно!

Ни она, ни я не сомневались в том, что троглодит выполнит договор. Хотя, возможно, мы первые в мире, кто заключил договор с подобным существом, и откуда взялась наша уверенность, было непонятно. Просто казалось, что раз уж он пошёл на договорённость, то нарушать её смысла нет, иначе он мог просто отказаться.