Некромантия в быту - Татьяна Вешкина

серый свитер крупной вязки. Такие еще обычно можно встретить на англичанах или на постановочно-романтических фотографиях, посвященных осени, камину и чашкам какао. Мне свитер нравился за свою практичность и наличие высокого, но не сдавливающего ворота. – Одевайся теплее, пожалуйста.

Можно было бы поехать на машине, но Арауну нужна была прогулка, поэтому мы вышли заранее и двинулись в сторону елового леса, казавшегося голубым из-за необычайно густого тумана. Ливень перешел в неясную морось, но Адель все равно не снимала капюшона, накинутого на тонкую шапку. Мы брели мимо района частных домов с резными ставнями и узорами на фасаде. Затейливые деревянные линии окон напомнили о лете в родительском поместье под Гатчиной. У меня был огромный соблазн снять себе жилье здесь, вместе с просторным участком, дровницей и зарослями цветов под окном, но потом я подумал, что моя профессия просто не оставит свободного времени на заботу о доме. А если я замерзну, то не всегда найду время разжечь огонь печи или затопить баню, когда захочу помыться вечером после работы. Не говоря уже о том, что я не выкрою и лишнего часа в день, чтобы разбить свой сад или хотя бы не дать умереть тому, который высадит арендодатель.

Вскоре строения остались позади, и Араун побежал в чащу, обрадованный лесными запахами.

– А что у нас за задание? – спросила Адель. – Я не слышала, чтобы твой телефон вибрировал или оживились амулеты. Что нам предстоит сделать?

Мне хотелось показать и красивую сторону нашей работы. Но все необычные и завораживающие моменты лучше преподносить в виде сюрприза.

– Увидишь.

– Мы что-то ищем? – Напарнице явно не доставало терпения. – Может, потерянный артефакт? Или нужно разглядеть отпечатки в грязи? Мы кого-то выслеживаем?

Я вовремя поймал рукой ветку, которую девушка задела плечом и едва не ткнула себе в глаз.

– Потерпи чуть-чуть.

Под ногами чавкал ковер из иголок и грунта, а я и без всяких карт знал, где остановиться. Знакомая полянка образовывала почти идеальный круг, на котором отказывались расти деревья и кусты.

– А теперь стой здесь. Очень важно, чтобы ты никуда не двигалась – вне зависимости от того, что увидишь. Придется подождать – мы пришли пораньше, чтобы случайно не пропустить важное событие.

По моей просьбе Адель взяла на поводок Арауна и принялась осматриваться.

И когда мне показалось, что терпение напарницы лопнет, на высоте шести метров над землей открылись два портала. Они выглядели как два гигантских кольца, отделенные друг от друга поляной. Я размял пальцы и приготовился действовать. Адель застыла с видом человека, который ждет, что фокусник сейчас вот-вот вытащит из шляпы кролика. Сначала я услышал тихий напевный клекот, а потом увидел огромные крылья в нежно-розовом оперении. Стая птиц, напоминающих крайне крупных фламинго, начала свою миграцию из северного мира в южный. С узорчатых перьев слетали лепестки сакуры, неторопливо кружащиеся в завораживающей балетной партии.

– Говорят, что на этих птицах, Шкитан, держится сразу несколько миров, – я нарушил молчание, чтобы поведать старую как мир легенду. – Пока живы предки фламинго, миры стоят нерушимо. Шкитан почти не оставляют потомства, их дети рождаются едва ли раз за сто лет. Эти птицы – символ жизни и победы над смертью. Но у них есть заклятые враги, олицетворяющие тьму и пустоту, – те, кто желает поглотить Шкитан и установить свой порядок – антижизнь. С самого своего основания орден волшебников-некромантов защищает редких птиц и обеспечивает им комфортный переход из одного мира в другой через наш. До нас Шкитан сопровождали ведуны, а до них – жрецы племен. Два раза в год я прихожу сюда, чтобы выполнить свой долг и не дать тьме поглотить свет.

Еще до того как следом за фламинго появилась стая волков, я услышал их протяжно-натужные хрипы. Гигантские костлявые создания лишь условно звались волками. Чаще их называли Фенриирами, в честь зверя из скандинавской мифологии, убившего всеотца богов. Мне всегда казалось, что Фенрииры больше похожи на скелеты медведей, обтянутые странной бархатно-малиновой шкурой.

– Я слышала эту легенду, – сказала Адель, не сводя глаз с процессии Шкитан, воздушно парящей в сторону второго портала. – Это правда, что птицы уязвимы только в нашем мире?

Хрипы нарастали, и теперь к ним примешивалось жадное клацанье зубов. Я оставил вопрос без ответа и раскинул легкую магическую сеть прямо под линией полета розовых фламинго. Мне потребовалась вся мощь распахнутого портала, чтобы удержать свое магическо-оградительное сооружение. Адель взмахнула рукой и подкинула сгусток своей силы в мою сеть, связывая звенья еще более крепко и надежно.

Из портала вырвалась дикая свора, то сплетающаяся в клубок и грызущаяся, то бросающаяся вверх в диком припадке безоговорочной злобы. Фенрииры раз за разом налетали на мою сетку, сверкающую голубыми искорками электричества, и отскакивали от нее, словно мячики. Под их лапами в грязь втаптывались розовые лепестки сакуры, и поляна из прекрасного сказочного места превращалась в поле боя. Араун посмотрел на хозяйку, смущенный и удивленный. Адель что-то зашептала ему, но ее голос растаял среди гвалта, визга и электрического треска. Волко-медведи скользнули в портал следом за своей добычей, подчиняясь воле вечного круговорота жизни и смерти. Порталы захлопнулись, словно их никогда здесь и не было. Моя напарница выглядела очень довольной, она чувствовала себя одновременно спасительницей, помощницей и стражем своей реальности. Я ощущал, что однажды наш мир проиграет бой тьме, мы канем в Лету, и начнется чужая эпоха. Возможно, и не из-за уничтожения розовых фламинго, а из-за чего-то другого. И совсем иные создания начнут свое бытие во враждебных для меня условиях и чужих для меня временах. Для кого-то моя смерть будет означать жизнь. Я не мог перестать об этом думать и знал, что однажды и Адель все поймет.

– Да, Шкитан уязвимы только в нашем мире. Именно поэтому мы и бережем их переход. И еще интересный факт… – Амулет в кармане нагрелся, предупреждая об угрозе. Я достал один из трех камней, которые звякнули, соприкоснувшись боками. Темно-красный.

Адель посмотрела на руны, аккуратно начерченные моей рукой. Я вспомнил, как выводил борозды вручную, корябая поверхность гладкой плоской гальки.

– Земля. Угроза идет из недр земли, – произнесла Адель задумчиво. – Как глубоко ты поместил маяк?

– Я оставил второй камень в одном из туннелей подземной части города. Я даже не знаю, с чем столкнусь там… Наверно, мне следует пойти одному.

Напарница посмотрела на меня осуждающе и тяжело. Я исправился:

– Если ты пойдешь, то будешь делать ровным счетом то, о чем я буду просить. Если скажу, что дальше ты не идешь, значит, не идешь.