Аудиториум. Часть 2 - Алекс Хай

там называются специалисты по разведению… Карп – рыба донная, но в кулинарии популярная. Форель так вообще все любят…

Пораженный моим предложением, отец отнял руку от карты и прошел вглубь комнаты. На его лице боролись разные эмоции – сомнение, интерес, надежда и неуверенность.

– Может тебе стоило выбрать не Аудиториум, а другой факультет? – Задумчиво произнес он и принялся рыться в стопке сложенных карт. – Вот, нашел…

– Что там?

– Более подробная карта покинутого участка.

– Какая площадь? Сколько прудов?

– Около двадцати… Площадь у каждого небольшая, но…

– Большая и не нужна, – улыбнулся я.

Отец схватил карты и понес в кабинет. Я поспешил за ним.

– Мне нравится идея, – сказал он, бросив карты на стол. – Очень нравится. Нужно все посчитать. Возможно, удастся наскрести денег и без ссуды… Будут, правда, толки, что мы занимаемся плебейским делом…

– А чем рыба хуже торфа? – с вызовом спросил я. – Какая им разница, если это станет приносить нам деньги?

– Согласен. Раньше я как-то и не думал о рыбном хозяйстве – у нас на берегу Ладоги есть несколько сейнеров, они занимались рыбным промыслом. Да и то все расходится по нашему уезду и до Петрополя не доезжает. Можно сказать, для себя и своих людей делали.

– Ну вот. А если поднять хозяйство с редкими в наших краях видами рыб, да еще и со знаком качества…

Глаза отца впервые за все время, что я с ним воссоединился, по-настоящему горели жаждой дела.

– Завтра же займусь этим. Приглашу поверенного, обсудим, посчитаем, займемся продумыванием этого варианта.

– И станем рыбными графами, – усмехнулся я. – Нужно прекращать продавать землю и приводить наши болота в порядок.

– Знаю.

– И, поверь, я еще придумаю, как их облагородить, – пообещал я. – А что касается специалиста по рыбам, у меня есть подходящая кандидатура…

Глава 7

Я закончил раскладывать доставленные из Лебяжьего пожитки, прибрался и, уперев руки в бока, по-хозяйски оглядел свою комнату.

– Теперь – красота.

Вещей оказалось не так уж и мало. Поразительным образом я умудрился всего за месяц прилично обрасти барахлом, и слугам пришлось вдвоем поднимать сумки на мою мансарду.

Последствия катастрофы, что я учинил сразу после явления в этот мир, устранили. На стенах теперь красовались новые обои и свежие деревянные панели. Кровать починили, медицинское оборудование убрали и даже перекрасили потолок. Никаких подпалин и следов разрушения.

Особенно мне нравился скошенный потолок – моя комната располагалась прямо под крышей. Здесь, в этой берлоге, было уютно, дышалось спокойно, и я отчасти жалел, что придется так быстро покинуть это место.

Матильда подарила мне несколько книг – в том числе и тот самиздатовский сборник заклинаний, который я продолжал изучать. Что ж, налегке я в Аудиториум точно не попаду. А еще предстояло примерить форменный китель, который заказали в мастерской… Тем проще будет припрятать шпионские подарки Корфа.

Зевая и сетуя на испортившуюся погоду, я спустился на первый этаж и направился на кухню. Не мешало бы попросить кофейку – Ирэн с Матильдой все-таки подсадили меня на этот напиток. В нашей семье было принято чаевничать по пять раз на дню, но я еще не перестроился после быта Штоффов.

Забрав кофейник, я отправился в гостиную. Последствия визита Штоффов уже ликвидировали, спрятали праздничную посуду и убранство. О нашей скорби и трауре напоминали лишь фотографии Петра с черными лентами на каминной полке да горящие лампадки, которые каждое утро ставила бабушка.

Сестра, как обычно, суетилась вокруг гигантского аквариума, что занимал добрую половину стены в гостиной. Я ничего не понимал в аквариумистике, а рыбу предпочитал ловить или в виде ухи, но Оля знала всех своих цихлид по именам и с легкостью могла отличить одну рыбку от другой.

– Привет! – я поставил кофейник на журнальный столик. – Чем занята?

Оля оторвалась от созерцания питомцев.

– Да вот, скалярию новую запустила. Наблюдаю. Видишь, какая красотка?

Я приподнялся и проследил за пальцем сестры. Забавные рыбки с плавниками, словно месяцы, медленно фланировали между водяными растениями и причудливыми корягами.

– Вот эта полосатая новенькая? – уточнил я.

– Ага.

– Красивая. Редкая, наверное.

– А то! Зебра. Папа подарил. Ну как подарил – отвел в зоолавку, дал денег и сказал, что могу выбрать любую. Вот, выдержала в карантине и запустила сегодня к остальным. Сожрать не должны.

Оля всегда рассказывала о своих любимцах с такой увлеченностью, что я и правда начинал убеждаться – с людьми ей будет сложнее. Теперь осталось упросить отца все-таки позволить ей получить образование и заниматься этим на более серьезном уровне. В конце концов думать о благополучии рода и деньгах должен был я – на правах наследника. И мне хотелось подарить сестре побольше свободы. Ибо ей еще не раз придется повиноваться нашей воле.

– Где отец, кстати? – спросил я, оторвавшись от аквариума.

– В кабинете. К нему приехал Матвеев. Боюсь, это надолго.

– О да.

Я вернулся на диван и взглянул на часы – без четверти полдень. Когда приезжал Матвеев, они могли засидеться в кабинете до самого вечера лишь с кратким перерывом на обед.

Максим Романович Матвеев был нашим поверенным: ведал делами, решал юридические вопросы и всячески помогал отцу. Сухонький дедушка с живыми глазам, острым умом и вечным кожаным портфельчиком. И всегда привозил Оле сладости из кондитерской Абрикосова. Пусть одну маленькую баночку конфет – но всегда. В детстве Оля ждала его как Деда Мороза.

– Мне тоже налей, пожалуйста, – попросила сестра, достала из серванта чашку и устроилась рядом.

– С каких пор ты у нас перешла на кофе?

– Да я так, немножко. Просто спать хочется ужасно… Ох уж эта погода. Скорее бы уже пришла настоящая зима – чтоб с сугробами и без ветра.

Я бросил взгляд в окно. Похолодало, минусовая температура держалась уже больше суток. Вчерашний снег так и не растаял и лежал на опавших листьях тонким ковром. Можно было попробовать вытащить Олю прогуляться – хотелось почаще бывать с ней перед отъездом. Но, зная ее нелюбовь к холоду, я не стал этого предлагать.

Я разлил кофе по чашкам, а сестра достала из складок платья какой-то небольшой предмет, похожий на шкатулку.

– Что это?

– Максим Романович привез. Говорит, новый десерт, – Оля выставила на стол небольшую жестяную коробочку с портретом очень красивой женщины в богатом одеянии. – Засахаренные фиалки. Любимое лакомство легендарной австрийской императрицы Сисси! Сейчас по этим сластям сходит с ума весь Петрополь. Попробуешь?

– Рискну.

Не знаю, от чего была в восторге эта императрица Сисси, но я прикола не понял. Ну сладко, ну вкусно, но