Между добром и злом. 2 том - Кирико Кири

— Потому что маньяк, ведьма это или нет, мог убить кого-либо до этого. Зачастую есть первое импульсивное убийство, прежде чем маньяк начинает методично убивать. И, если это окажется правдой, вычислить убийцу будет намного легче. Так же надо разузнать о жестоких убийствах домашних животных. Возможно, кто-то помнит период, когда и где те вдруг начали пропадать или умирать.

— Хотите сказать, что ребёнком он тоже занимался подобным?

— Да, только с животными. Возможно, что кто-то жаловался раньше. Потеря любимца, особенно когда находишь его замученным до смерти — очень яркое воспоминание. Такое не забудешь. Люди сразу вспомнят. Тогда мы сможем точнее сказать, где жил тот, кого мы ищем. А может он и сейчас делает это. И тогда есть вероятность, что это наш клиент. И третье — мы с Вайрином собирались в храм старообрядцев, чтобы точнее узнать о том, зачем убийца устраивает… это.

— Зачем вам знать это? — спросил мистер Оттоберг.

— Потому что на данный момент это единственная зацепка, — ответил Кондрат. — И да, как консультант, я бы хотел вам порекомендовать ещё одну вещь…

Глава 6

Отпечатки пальцев и фотографическая зарисовка мест преступлений — одни из столпов криминалистики.

Это были те самые два фактора, которые могли поднять эффективность местных стражей правопорядка, выведя их на совершенно другой уровень, и помочь в будущем раскрывать куда больше преступлений в этом мире. Кондрат считал своим долгом рассказать об этом и принести эти знания в массы.

Однако их, казалось, это волновало куда меньше, чем план, который был озвучен Кондратом, и к нему тут же появились ещё вопросы. Например, с чего он взял, что должна быть ещё одна жертва и почему её в таком случае до сих пор не нашли.

Они словно не умеют правильно расставлять приоритеты…

— Я не говорил, что вы не нашли самую первую жертву, — ответил Кондрат невозмутимо, когда речь зашла вновь про «нулевую» жертву. — Как и не утверждал, что она сто процентов должна быть.

Ему пришлось провести краткую лекцию по поводу фантазий маньяков и триггеров, которые могут заставить их решиться на активные действия. Что если такое произошло, то убийство будет спонтанным и импульсивным и, скорее всего, несколько отличающимся от его обычного почерка. И лишь после этого, когда воспоминания и ощущения остынут, набравшись смелости после первого убийства, маньяк может продолжить, но уже более осмотрительно.

— Но это неточно, да? — поинтересовался Яклев едким голосом.

— Здесь нет точности до тех пор, пока мы не поймаем убийцу. Есть лишь вероятность, что именно так оно и было, — пожал плечами Кондрат.

— Ага, то есть версия с ведьмой не подходит, а ваша… с маньяком, который внезапно убил не трёх, а четырёх — идеально ложится?

— Что ваша, что моя версии на данный момент ничем конкретным не подкреплены, однако в пользу моей версии говорит статистика преступлений.

— Какая же? — криво улыбнулся он.

— Та, что в подобных убийствах куда чаще замешаны обычные люди и в особенности мужчины, а не ведьмы.

— Ага, а где подтверждения, что это именно тот случай? — оскалился он, будто загнал Кондрата в угол.

— Я ни разу не сказал, что это именно тот случай. Я сказал, что нам требуются улики, которые подтвердят или опровергнут вашу или мою версию.

— Так, ­— прервал их Оттоберг. — Хватит гонять это по кругу. Сыщик Яклев утверждает, что это ведьма, сыщик Легрериан и консультант Брилль утверждают, что это сумасшедший ублюдок. Вантувер, вашей версии вообще не слышно.

Мужчина, что был отчасти похож на самого Кондрата за исключением длинной бороды, в первый раз за время, что здесь был Кондрат, подал голос:

— Мне кажется, что пока преждевременно делать хоть какие-то заявления. У нас есть лишь призрачные теории мистера Брилля, которые не сильно отличаются от теорий мистера Яклева. Но в одном я согласен с мистером Бриллем, собственно, с чем не спорит и мистер Яклев — нам надо опознать девушек.

— И это всё, к чему вы пришли?

— Всё остальное — лишь догадки, но вы, мистер Оттоберг, не хотите их слышать, верно? По факту я сказал всё, что мы имеем и за что можем ухватиться.

Очень консервативно.

Кондрат был не против консерватизма, однако в любом расследовании требовалось всё же капелька воображения и полёта фантазий. Нет, он правильно расставил приоритеты по поводу жертв — когда нет ни свидетельств, ни улик, ничего, по факту, это единственный путь.

Однако Вантувер считает совсем необязательным копать в сторону целей, которые преследует убийца. Ему плевать, что происходит в голове у маньяка, чем он увлекается, чего хочет. Узость рождает неполноту картины. Так можно ловить лишь заурядных убийц да мелких преступников, но сейчас не тот случай.

— Это особенности нашего обучения, — сообщил Вайрин, когда они покинули совещание, по факту, ничего не добившись и каждый вернувшись к своим делам. — Нас в универе учили, что надо основываться на голых фактах, которые мы имеем, а не теряться в догадках и строить неподкреплённые гипотезы.

— Но это не гипотезы и не догадки. Мы говорим о целях убийцы, чего он добивается.

— Да, но у нас это преподносится, как самоцель.

— Прости, что? — не понял Кондрат.

— Ну то есть чего хочет маньяк? Убивать. Чего хочет грабитель? Грабить. Чего хочет насильник? Насиловать. То есть мы не задаёмся вопросом, что стоит за его целью. Если он убивает, значит его цель — убивать.

— То есть, почему он это делает, у вас считается ненужной гипотезой, — подытожил он.

— Что-то типа… — пожал Вайрин плечами.

— А ведьма не считается гипотезой?

— Я могу понять в этом плане Яклева. Такие жуткие убийства происходят… ну скажем прямо, очень редко. Для обычного убийцы они не характерны, а значит это не обычный убийца. Органы, обряды, жертвоприношения — всё характерно для ведьм. По крайней мере, что мы знаем о них. Поэтому у него доводы подкреплены логикой.

Здесь оставалось лишь вздохнуть.

Что ж… в его мире криминальная психология тоже возникла далеко не сразу, только ближе к концу двадцатого века, а мыть руки перед принятием родов после вскрытия покойников и вовсе считалось глупостью, и за это даже посадили одного в психушку. Просто иногда очевиднейшие вещи оказываются далеко не так очевидны для тех, кто жил в прошлом.

В