Дочь врага Российской империи. Гимназистка - Василиса Мельницкая

длина наших шагов была несоизмерима. Александр Иванович оказался еще и провидцем, поднимаясь по широкой парадной лестнице, я злилась. Мысленно и весьма аккуратно, памятуя о том, что проклинать сотрудника отдела имперской безопасности категорически нельзя.

В итоге я безнадежно отстала. И, так как Степан исчез, присела на ступеньку лестницы. Вернуться к Александру Ивановичу? Не уверена, что найду его кабинет. Коридор длинный, и одинаковых дверей много. Наверняка, они пронумерованы, но я не обратила внимания на цифры нужного кабинета. Можно попросить кого-нибудь о помощи, мимо меня люди проходили. Только отчего-то никого не интересовал бесхозный ребенок. Видят ли они меня? И, может, не стоит… привлекать к себе внимание?

Проблема решилась просто: Степан вернулся.

— Ты чего? — сердито спросил он. — Я же сказал не отставать.

— Это сложно, — честно ответила я. — Ты очень быстро ходишь, а у меня нет сил, чтобы бежать.

Я обратилась к нему на «ты» неосознанно. Сработали старые установки. Степан выглядел совсем юным, и я прежняя ощущала себя старше него.

— Тебя на ручки взять? — поинтересовался он не без ехидства. — И как обращаться к старшим, тебя не учили?

Я поднялась со ступеньки, одернула платье.

— Прошу прощения, — произнесла я вежливо. — Не знаю, как к вам правильно обращаться.

Откровенно говоря, я просто устала. И не хотела ни ссор, ни скандалов. А еще боялась, что если поведу себя как-то иначе, то сорвусь и наделаю глупостей. Но Степана мой ответ удовлетворил.

— Степан, — сказал он и протянул мне руку. — Можно на «ты».

— Яромира, — ответила я, аккуратно отвечая на рукопожатие.

— Так тебя отнести? — Теперь вопрос прозвучал вполне дружелюбно.

— Нет, спасибо, — отказалась я. — Сама дойду, если не бегом.

В столовой Степан предложил мне выбрать все, что пожелаю. И в любых количествах. Я окинула взглядом раздачу и переложила ответственность на Степана, сказав, что съем все, что он принесет.

Знал бы он, чего мне это стоило! В нос ударили одуряющие запахи выпечки и прочих блюд, и запахи эти отличались от ароматов приютской кухни. Там вечно пахло вареной капустой. Мне хотелось мяса и пирогов. А еще кофе — настоящего, крепкого. Но на кофе надежды не было, детей не угощают эспрессо. А в остальном… Я не желала выглядеть жадной или жалкой.

Неужто кровь боярышни Яромилы проснулась?

Степан выбрал то, что, по его мнению, можно есть детям: картофельное пюре с котлетой. И булочки притащил — плюшки с сахаром. И чай с молоком.

Есть медленно я не смогла, как ни старалась. И Степан молча принес добавку. А булок и пирогов набрал побольше, с запасом.

В столовой, кроме нас, никого не было. Разве что кто из низших чинов прибегал за выпечкой для начальства. Я так решила, наблюдая за тем, как юноши, вроде Степана, уносят из столовой пакеты с пирогами и булками. Ну, и узор на погонах сравнила. Такой же, как у Степана. А еще поглядывала туда, где стояла большая кофемашина, этакий монстр в стальном кожухе.

— Так ты расскажешь? — спросила я, утолив первый голод. — Об эсперах? И что такое Испод?

Степан взглянул на меня как-то странно. Вроде и без злости, и без снисходительного отношения старшего к глупенькой маленькой девочке. Но от его взгляда я покрылась мурашками. А Степан поднялся и отправился к кофемашине. Я наблюдала за ним с завистью. Плюнуть на здравый смысл и попросить кофе? Может, боярышни с раннего детства пьет кофе! Пусть и с молоком…

Чашку с черным кофе Степан поставил передо мной. И сказал в ответ на мой удивленный взгляд:

— Пей. Ты же хотела.

А когда у меня отвисла челюсть, добавил:

— Я не читаю мысли, но чувствую эмоции. Это одна их способностей эсперов. Или вот…

Он едва шевельнул пальцами, и тарелка с пирожками проехала по столу.

— Эмпатия, телекинез, телепатия, ясновидение, яснослышание… — перечислял Степан. — А Испод — это изнанка мира. Через нее можно ходить короткими путями.

Что ж, мои догадки верны.

— А подробнее можно? — попросила я.

И, наконец, отпила кофе.

Глава 12

Степан подробно объяснил, что такое эмпатия, телекинез и прочие способности эсперов. Заодно, войдя во вкус, рассказал и о магии. Кое-что я от Матвея слышала, например, об уровнях или степенях магической силы. Но, оказалось, это далеко не всё.

Местная магия, в принципе, разная: стихийная, системная, кровная, природная. Особняком — некроманты, которые работают с мертвой энергией. Эсперы, и вовсе, привилегированная каста. Как я поняла, исключительно из-за того, что дар этот редкий. И… мужской.

К слову, среди сотрудников этого заведения я не видела ни одной женщины. Разве что тут, в столовой, на раздаче.

— Женщина не может быть эспером? — спросила я. — Ни одной не было?

— Если и были, я о них не знаю, — ответил Степан. — Тут палка о двух концах. С одной стороны, женщине трудно быть эспером. Испод — место опасное, там такие твари водятся, что одной магией не одолеешь. Нужны сила, выносливость, ловкость.

Что-то я там ни одной твари не заметила. Наверное, Александр Иванович ошибся. Хотя… понимал же он, что я не мужчина…

— С другой, — продолжал Степан, — этот дар не наследуется по мужской линии.

— Э-э…

— Ты совсем еще ребенок, — вздохнул он. — Вот ты… похожа на папу и на маму, так?

Мне не нужна была лекция по основам генетики, но я согласно кивнула.

— На кого-то больше, но суть в том, что ты унаследовала черты обоих родителей. С магией иначе. Дар наследуется целиком от одного из родителей, часть — по мужской линии, часть — по женской. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Ага, — кивнула я. — То есть, у эсперов-мужчин дети-эсперы не получаются.

— Именно, — обрадовался Степан. — Но и женщины под вопросом.

— Потому что женщин-эсперов нет, — добавила я.

— Не было, — возразил он. — Однако Александр Иванович утверждает, что ты что-то видишь в Исподе.

— Вижу, — подтвердила я. — Кроваво-красные облака, например.

— Может, ты о них где-то слышала? — прищурился Степан.

— Может. — Я не стала возражать. — Я память потеряла после пожара. Так что, может, мне показалось.

Вот что-то нет никакого желания ломать систему. Ведьма я, и точка. Мало