Ведьма по наследству - Татьяна Юрьевна Серганова

Пройдя еще метров сто, я увидела фигуру инквизитора. Он стоял на кромке леса в одной тонкой темной рубашке и брюках, подняв руки вверх и посылая в тучи одну молнию за другой.

Свет, срывающийся с его пальцев, был не голубым, как мне показалось в начале, а золотисто-желтым, словно лучи самого яркого в мире солнца. Такого яркого, что даже начинало слепить глаза. Настоящая инквизиторская магия.

«И чего я тогда сюда приехала? Сидела бы с бабулей, а господин Рид сам бы со всем справился», - мысленно проворчала я.

Просто слова. Я отлично знала, почему пришла сюда на окраину города. И дело совсем не в инквизиторе. А том проклятии, которое сейчас пыталось прорваться в городок. И моем имени, которое так настойчиво шептал ветер.

Я уже пару минут раздумывала над тем, стоит ли мне дальше стоять или может прийти на помощь? Правда, есть риск, что светлая магия инквизитора может и по мне бабахнуть. А что? Ей-то все равно, в кого попадать – в тучу или глупую ведьму, которая вылезла из своего домика, решив сыграть в героя.

И не ясно, к чему бы привели мои размышления, когда яркий свет внезапно мигнул. Просто мигнул и все, но я насторожилась, делая шаг вперед. Сила сама собой не прерывается, особенно в такой момент. И тут может быть несколько причин и ни одна из них меня не устраивала.

Что-то случилось. Неужели у инквизитора заканчивались силы? Темнота становилась все гуще и плотнее, кроме того, ветер поднял в воздух листву, какие-то веточки, шишки, травинки, пару раз мимо меня пролетели даже грибы. Поэтому обзор был не ахти какой. Еще и грохот стоял жуткий, что страшно отвлекало.

Рассмотреть фигуру Рида становилось все сложнее. Благо, он был освещен ярким светом. Но с каждым мгновением этот свет становился все тусклее и тусклее. Словно солнце сдавалось под натиском темноты и исчезало.

- Нет-нет-нет, - забормотала я, с трудом двигаясь вперед.

Вспышки становились все чаще. Но они были короткими, неясными и вреда тучам почти не причиняли.

- Кажется, придется вмешаться, - выдала я.

А дальше произошло нечто совсем неожиданное. Последняя вспышка, сорвавшаяся с пальцев Рида, внезапно потемнела, испещренная черными линиями. И это было не воздействие ведьминой бури. Словно это чернота исходила из самого инквизитора.

Он вздрогнул, согнулся и рухнул на колени, продолжая светиться. Уже не так ярко, словно крохотный светлячок в ночи. Но то, что светит – это хорошо. Значит жив.

Буря над головой завыла все громче, будто захохотала, празднуя победу. И имя мое ветер шептал все отчетливее.

- Зря радуешься! – выкрикнула я, стаскивая с себя куртку.

Далее сняла теплый свитер и осталась лишь в одной футболке. Кокон ослабевал от воздействия бури и защищал не так хорошо, так что при первом же порыве ветра я задрожала от холода. Но решимости от этого не потеряла.

Выставила перед собой руки, соединив их особым образом. От локтей до запястьев. И две светло-серые татуировки, украшающие мою кожу, сплелись в одно целое. Это были не просто татушки, дань беспечной юности – а блокирующие печати.

В который раз я мысленно поблагодарила бабулю. Именно она отстояла меня после экзаменов в школе, когда преподавательский состав вместе с комиссией из высшей инквизиции столицы всерьез думал запечатать мой дар навечно, не давая мне возможности когда-нибудь обратиться к нему.

Я понимала их страхи. Таких ведьм мир не знал уже лет пятьсот. Тут кто угодно испугается.

Но бабуле каким-то чудом удалось их уговорить поступить иначе. Не знаю, какие связи она подняла, до кого достучалась, но совет решил остановиться на печатях. Тех, которые я могла снять сама. Но лишь при самой острой необходимости.

А она сейчас была самая что ни на есть острая. Если буря войдет в силу, то она разрушит весь городок и пойдет дальше. Инквизиция просто не успеет приехать.

- Apertum! – прокричала я, продолжая держать руки перед собой. - Apertum gemma!

Кожа загорелась, запылала. И я будто заново испытала те чудесные моменты, когда святая инквизиция с помощью магии света (весьма губительного для любой ведьмы, особенно такой юной) в течение четырех суток медленно и планомерно наносила мне на руки древние символы. Я тогда весьма хорошо прочувствовала каждую точку и закорючку, каждую петельку и круг. И потом еще неделю валялась в горячке с кровоточащими ранами под присмотром бабули. Но оно того стоило.

Буря зарычала яростнее, пытаясь добраться до меня.

- Revelare! – приказала я и сцепила зубы от новой вспышки боли.

Татуировка на руках загорелась алым, а потом спроецировалась в воздухе передо мной. Ярко-красная, немного жуткая, но весьма крепкая.

Остался последний шаг. Я слегка поменяла положение. Встала удобнее, расставила ноги, чтобы не потерять равновесие, когда все начнется. За столько лет я уже отвыкла от своего дара. Я и раньше им не пользовалась, но… он был.

- Libertas, - выдохнула я, расцепляя руки.

Татуировка передо мной задрожала, заискрила и разлетелась на части, снимая печати с дара.

На мгновение наступила тишина, а потом мир содрогнулся, приветствуя ведьму.

12

- Помни, кто ты. Никогда не забывай, - говорила бабуля, стоя передо мной у дверей школы ведьм. – Неважно, есть у тебя сила, какая она – большая или маленькая. Не сила делает нас добрыми или злыми. А наш выбор.

- Я знаю, ба, - простонала я, переступая с ноги на ногу от нетерпения.

До начала последних экзаменов оставалось менее получаса, и я уж точно не готова была провести это время здесь, слушая нравоучения прародительницы. Тем более, что этот разговор проходил у нас уже не в первый раз.

Но Дженевра Холт будто не замечала моего недовольства. Или просто игнорировала. В этом была вся ба. Она всегда делала лишь то, что хотела.

- Вот уже более двухсот лет наш мир не делит ведьм на черных или белых. Мы нейтральные, Кассандра. Это заклинания, зелья, камни и наши поступки могут быть белыми или черными. Но не мы. Любая ведьма, какой бы хорошей она ни была, лишь раз оступившись, остановиться не сможет. Знаешь почему?

- Потому что зло притягательно, - послушно ответила я. – Оно легко, доступно и пленительно. Так легко поддаться на его уговоры и сделать что-то плохое. Особенно, когда тебя все считают злом.

- Вот именно. Поэтому не совершай моих ошибок, Кассандра. Не давай злу даже шанса коснуться твоего сердца.