Эл убивает слезами - Влад Райбер

бородатый мужчина в изодранном пальто стоял у фонаря и глядел на нас. Судя по всему, он видел, как на меня напал муляж и как Эллина его прикончила.

– Эй! Я знаю кто ты! – закричал он девушке. – Я был тобой! Я тот, кто остановил вторжение! Вот, посмотри!

Бродяга достал что-то из внутреннего кармана пальто и поднял над головой. Это была рогатка – самодельное метательное оружие. Он говорил и задыхался, пытался объяснить, что понимает происходящее:

– Муляжи! Я убил каждого! Я помню это!

Я думал, что Эллина разделит моё удивление: если он говорил правду, значит, перед нами стоял тот, кто остановил прошлое вторжение. Но девушка никак не поменялась в лице. Ей не было дела до своего предшественника.

– Пойдём, – сказала она мне.

Он убивал чудовищ, спасал людей, а теперь он для всех просто косматый бродяга в старом пальто. Он был функцией и не забыл об этом. Получается, Эллина тоже всё запомнит, когда вернётся её прошлая личность.

Мы покидали парк, а тот бродяга всё кричал нам в спины. На этот раз он обращался ко мне:

– Я потерял друга! Он помогал мне! И погиб! Из-за… из-за меня! Слышишь, парень? Не ходи с ней!

Глава 7. Главарь

Я прочитал дневник от начала до конца, чтобы узнать что-нибудь о прошлых вторжениях. Автор первых записей не оставил информации о себе: никаких намёков на свой пол, возраст и выбранное оружие. Он лишь делал описания муляжей и рисовал картинки, будто составлял энциклопедию.

Следующий хозяин дневника продолжил традицию первого: писал и делал наброски, придумывал названия каждой особи, но делал и некоторые пометки мелкими буквами:

– Муляжей можно атаковать с расстояния. Лучшие снаряды для рогатки – дротики-гарпуны. Такие можно найти в магазине «Всё для рыбалки».

– Эти твари умнее тех, с кем сражался мой предшественник. Они развиваются и учатся думать.

– Мой помощник Саша пострадал от атаки муляжа. Получил удар по голове и попал в больницу.

– Саша не выжил. Не стоило брать его в помощники. Он сам захотел в этом участвовать, но его гибель – моя вина.

Прочитав это, я сразу вспомнил слова того бродяги из городского парка. Он до сих пор не простил себе смерть друга.

А если меня убьёт муляж? Эллина будет скорбеть обо мне? Я бы хотел стать для неё кем-то важным, чтобы она меня запомнила. Почему?

До начала занятий оставалось несколько минут, но я, не торопясь, допивал свой имбирный латте и листал записную книжку. Меня интересовали муляжи, которых описала моя подруга. Скольких она уже убила? Двенадцать… тринадцать… четырнадцать! Эл говорила, что их должно быть пятнадцать. Значит, остался всего один?!

Я забыл о времени и уже опаздывал на пару. Бросил блокнот в рюкзак и помчался прочь из буфета. Но в коридоре пришлось притормозить, потому что у меня на пути возникли три прекрасные леди.

В нашем колледже они считались «элитой». Девочки-красавицы, которые постоянно ходят вместе. Всегда стараются быть безупречными: причёски, макияж, наряды… Будто пришли не на учёбу, а на подиум. Это были подруги Эллины. Той настоящей Эллины, что когда-то им ни в чём не уступала.

– Привет! – сказала высокая девушка с золотыми кудрями, одетая в костюм оливкового оттенка.

– Привет, – ответил я, не понимая, что им от меня нужно.

– Ты встречаешься с Эллиной?

– Мы просто друзья.

Рядом стоящая брюнетка хмыкнула и закатила глаза, словно я сказал какую-то несусветную чушь.

Девушка с золотыми кудрями нахмурилась:

– Ясно. А у неё с головой всё в порядке? Странностей не замечаешь?

– Не понимаю, о чём ты, – я посмотрел девушкам за плечи, желая уйти. Их гордый вид и давящий взгляд вызывал напряжение.

– Она стала какой-то чуханкой, – сказала невысокая брюнетка в красном. – Не меняет одежду, с нами не общается. Такое ощущение, что она в последний раз мыла голову, когда шёл дождь. Чё с ней, блин, стало? Мы вообще-то переживаем за неё. С нашей стороны были попытки поговорить, но она как будто никого не замечает.

Я подтянул рюкзак на плечо:

– С ней всё в порядке. Просто у неё сложный период, она от всех отдалилась. Такое бывает. Не принимайте на свой счёт.

Блондинку в оливковом разозлили мои слова, и она выпалила:

– А мы и не думали, что она поменялась из-за нас! Скорее это твоё влияние. Ты сомнительный парень. Не хочешь рассказать, что ты с ней сделал?

Вот уж не ожидал такого резкого обвинения в свой адрес:

– Что по-вашему я мог сделать? Загипнотизировать её перестать мыться?

– Ты нам и расскажи, про свои гипнозы! – сказала та, что до этого всё время молчала.

Девчонки обступили меня и требовали ответов.

И вдруг я услышал голос за спиной:

– Тимур!

Я обернулся, чтобы увидеть того человека. Это был наш декан.

– Константин Сергеевич?

Странно, что он ко мне обращался. Да ещё и запомнил моё имя. С чего бы вдруг?

– Вы заняты? – спросил он. – Хотел с вами кое о чём побеседовать. Есть минутка?

Мне показалось, что он понял всю неловкость моего положения и пришёл на выручку.

– Конечно, – я шагнул вперёд и быстро удалился от девушек.

Константин Сергеевич привёл меня в свой кабинет. Я был рад отделаться от подруг Эллины, но не понимал, о чём декану разговаривать с первокурсником.

И вдруг он сказал:

– Присядьте. Я потом скажу лектору, что задержал вас. Меня заинтересовало ваше творчество. Хотелось бы ещё раз взглянуть на ту записную книжку. Давно вы этим занимаетесь?

Я решил сразу положить конец этому фарсу и признался:

– Константин Сергеевич, извините, я вас обманул. Та записная книжка не моя, а просто оказалась у меня в руках.

Пожилой мужчина улыбнулся, и каждая морщинка на его лице стала заметнее:

– А я знаю, что не ваша. Потому что помню, как сорок лет назад купил её в киоске за пятьдесят пять копеек. И не просто так купил, а с определённой целью: описывать и рисовать особых зверей, которые не встречаются в природе и неизвестны науке.

– Зверей… – у меня замерло сердце.

И кого я обманывал? Этот человек знал всё о том дневнике! Он был одним из тех, кто писал его. Он его начал!

– Да… страшные создания, чем-то похожие на хищников, но явно чужие для нашего мира, – говорил Константин Сергеевич. – Я считал их ненастоящими, поэтому придумал им общее название – муляжи.

– Вы это придумали! – Как же я удивлялся тому, что слышу.

Декан взял фотографию в рамочке и развернул ко мне. Это был