Дом на улице Лесной - Ольга Богатикова

недр квартиры раздавалась брань и горький женский плач.

Мастрикин громко постучал по открытой двери. Голоса тут же стихли. Потом послышался звук шагов, и на пороге появились мужчина и женщина – одинаково худые, светловолосые и с обрюзгшими лицами, выдававшими в них убежденных любителей спиртных напитков.

– Очередные пострадавшие от наводнения? – грубо спросил мужчина, окинув нас неприязненным взглядом. – Учтите, я вам ремонты делать не буду. И денег ни копейки не дам. Я свои трубы не ковырял, в потопе не виноват, а денег у меня и на свой-то ремонт не хватит.

– Это ваша не первая неприятность, да? – осторожно спросила я. – Это же из вашей квартиры балконное окно во двор упало?

На глазах у женщины появились слезы.

– Из нашей, – всхлипнула она. – У нас каждый день что-то происходит. Мне сегодня утром камень на голову упал, представляете? Я вышла из магазина, а он с крыши свалился. Я в последний момент успела в сторону отскочить… А позавчера у нас в спальне лопнула люстра, да с таким грохотом, что на звук прибежали соседи. Хорошо, что в комнате никого не оказалось. А сегодня – эти порывы. Честно слово, создается впечатление, будто нас прокляли.

– Так вас и прокляли, – невозмутимо заметил Виталий.

– Кто? – удивилась женщина.

– Сосед ваш, – Мастрикин так же невозмутимо кивнул на дверь Аркадия Петровича. – Больше некому. Вы ведь в курсе, что он потомственный экстрасенс-заклинатель?

Люба и Виктор переглянулись.

– Вы с ним поссорились, да? – проявил чудеса прозорливости некромаг. – Или как-то его обидели? Так-то он старик мирный. Но если рассердится, такие клочки по закоулочкам полетят, что свет белый померкнет.

Руки Виктора сжались в кулаки.

– Я ему лицо разобью, – мрачно пообещал он.

– С ума сошли? – возмутилась я. – Он же вас тогда насмерть зачарует. Вам надо с ним помириться, причем, как можно скорее.

– И что, проклятие тогда исчезнет? – с надеждой уточнила Люба.

– Скорее ослабнет, – ответил Мастрикин. – Магия – штука сложная. Это не выключатель, который можно включить или выключить. С соседями-колдунами надо дружить и ни в коем случае не ссориться. Чтобы не угодить в какую-нибудь передрягу.

– Точно, – кивнула я. – А еще экстрасенсу надо обязательно принести подарок.

– Подарок? – усмехнулся Виктор. – Это какой же? Деньги? Или коньяк?

– Кровь, – хищно улыбнувшись, сказал Виталий. – Чтобы навеки скрепить вашу дружбу.

– Или волосы, – вставила я, увидев, какое удивление отразилась на лицах соседей. – Они тоже подойдут.

– Можно и волосы, – согласился некромаг. – Отрежьте каждый по локону, положите в мешочек из ткани, и идите мириться. Авось, простит вас Аркадий Петрович. Тогда люстры у вас лопаться не будут, и камни на голову падать не станут.

– Бред какой-то, – фыркнул Виктор. – Мы что, в Средневековье живем? Магия, кровь, волосы в мешочке… Лучше я сегодня вечером загляну к старикану в гости и по-свойски с ним поговорю. Не знаю, какой он там экстрасенс, а только в том, что он к нашим проблемам ручонку свою костлявую приложил, я не сомневаюсь ни разу. А раз так, пусть исправляет все, что наворотил. И извиняться я перед ним не собираюсь.

– Дело ваше, – равнодушно пожал плечами Мастрикин. – Главное, что мы вас предупредили. Пойдемте, Алиса.

Мы вернулись на лестницу. Позади нас щелкнул замок входной двери.

– И что теперь? – спросила я некромага.

– Ничего. Неужели вы думали, что я начну уговаривать этих ребят вымолить себе у Одноглазого Лиха прощение? Это должно быть осознанное, хорошо обдуманное решение. Вы же понимаете, Алиса, что семь лет в режиме ежедневных катастроф эти двое не вытянут. Уже завтра один из них может попасть под колеса автобуса или автомобиля, а второй – отравиться на его похоронах паленым алкоголем. Если они это тоже поймут и отправятся к Лиху на поклон, будут жить сравнительно долго и относительно счастливо. Как бы то ни было, ни на вас, ни на мне их решение никак не отразится. Если вы боитесь пожара, то попросите господина Белецкого сегодня вечером спуститься в мою квартиру. Вместе мы окружим сорок вторую магическим куполом, чтобы творящиеся в ней несчастья не перекидывались на остальной дом.

– Хорошо, – кивнула я. – Я обязательно пришлю к вам Петю. Только знаете… Виктор сказал, что собирается устроить Аркадию Петровичу еще один скандал. Я немного волнуюсь – вдруг он причинит ему какой-нибудь вред?

– О, не переживайте, – отмахнулся некромаг. – Аркадий – человек разумный, калечить этого придурка больше, чем надо, не станет.

– Вообще-то я опасаюсь, что Виктор покалечит Аркадия Петровича.

Виталий в ответ посмотрел на меня таким насмешливым взглядом, что я смутилась, и, попрощавшись, поспешила домой.

Чары на сорок вторую квартиру Белецкий и Мастрикин действительно наложили. Некромаг не стал ждать, когда Петя придет к нему в гости, и в седьмом часу вечера явился к нам сам. Мужчины негромко поговорили о чем-то в прихожей, после чего Белецкий ушел и вернулся только через двадцать минут. По его словам, на седьмом этаже теперь было тихо и спокойно.

Коммунальных катастроф в последующие дни больше не наблюдалось – трубы и проводка вели себя пристойно и нареканий не вызывали.

Аркадия Петровича я через два дня встретила в лифте. Старик был бодр, весел и вполне здоров. Спрашивать его о соседях я не стала, опасаясь испортить ему настроение.

То, что с Любой и Витей тоже все более-менее нормально, я узнала только спустя неделю, когда случайно увидела их в окно. Они были трезвы и серьезны, и выглядели гораздо опрятнее, чем во время нашей первой встречи. На щеках каждого из них играл румянец, а густые светлые волосы оказались коротко острижены…

Голод

Гена сидел на скамейке, вытянув ноги, и подставив лицо теплому майскому ветру. Глаза его были закрыты, руки расслабленно покоились по бокам, дыхание казалось тихим и ровным. Создавалось впечатление, что парень присел отдохнуть после долгой прогулки, и задремал, разморенный ярким весенним солнцем.

Я увидела его, когда возвращалась домой из продуктового магазина. Боясь потревожить столь сладкий сон, я бы наверняка прошла мимо, однако, бросив на задремавшего соседа случайный взгляд, обратила внимание на неестественную бледность его щек и залегшие под глазами темные круги.

Я поставила свои покупки на скамейку и осторожно тронула соседа за плечо.

– Гена? С тобой все хорошо?

Он медленно открыл глаза. Они были темными, как ночь, а их взгляд почему-то оказался расфокусированным. Несколько секунд парень пытался сообразить, кто стоит рядом с ним, а потом неуверенно произнес:

– Алиса?.. Это ты?..

– Я, конечно, я, – ответила, присаживаясь рядом. – Гена, тебе плохо? Нужна помощь?

Парень медленно поднял руку и сжал ею