Князь Целитель 1 - Сергей Измайлов

вышел в коридор и направился ко второму. Целитель, которого я до этого встретил, уже вошёл в купе посередине вагона. Точно, у него не меньше, чем пятый круг. Когда-нибудь я тоже так смогу.

У двух мужчин и двух женщин во втором купе в основном были легкие травмы и чувствительное повреждение ауры, с восстановления которой я и начал. По энергоёмкости восстановление одной повреждённой ауры было не меньше, чем перелом бедра со смещением. Поэтому после каждого изгнания негативной энергии, полученной от монстра из аномалии, мне приходилось медитировать.

Когда в купе заглянул богато одетый целитель, я уже заканчивал с последним пострадавшим, заглаживая последние дефекты ауры. Мокрый от пота, обессиленный, но довольный собой, я сидел на обеденном столике, болтая ногами, как получивший пятёрку за экзамен школьник.

— Здесь всё? — строго спросил целитель.

Я был уже не в силах ответить, а просто кивнул.

— Молодец, — похвалил он и вдруг улыбнулся. — Если честно, я думал, ты на первом купе застрянешь надолго. У тебя точно второй круг маны, не обманываешь?

— Ни к чему мне вас обманывать в таких обстоятельствах, — покачал я головой, продолжая не торопясь медитировать. — Просто я был хорошим учеником у хорошего наставника.

Ну, понятное дело, что я сказал не совсем правду. Отец не одобрял регулярные тренировки с магом жизни, так что в этом направлении заниматься мне приходилось практически всегда одному. Лишь раз в неделю я ездил в госпиталь в Екатеринбурге, где меня учили заживлять раны, переломы, восстанавливать поврежденные связки, подвергшуюся порче аномалии ауру. Но этого все равно было недостаточно.

— Ну, раз ты такой герой, пошли за заслуженной наградой, — снова улыбнулся целитель и жестом показал следовать за ним.

А я что? Я пошёл следом. Учитывая ограниченное количество денег, которые мне дали для путешествия, любая награда приветствуется. Мы прошли через вагон-ресторан, в котором собралась не бедного вида публика, регулярно поднимающая фужеры с игристым, в честь победы над монстрами, к которой они не приложили никаких усилий. Суровая правда жизни, в тылу победу празднуют с гораздо большим размахом, чем в окопах. Правда, некоторые из них несли на себе следы повреждений, а парочка и вовсе были слишком бледны, чтобы участвовать в общем веселье, но были вынуждены здесь быть.

Мы вошли в кабину машинистов. Женщина в шикарном платье начала что-то вещать в микрофон, рассказывая о силе и доблести героев, отстоявших жизнь и здоровье путешественников и спасших их от монстров аномалии. Я особо не слушал, что именно она говорила, а смотрел по сторонам. В кабине такого бронепоезда я ещё не был. Это практически квартира, рассчитанная для полностью автономного проживания экипажа, который может выжить в нем, даже если все вагоны уже разрушены.

Я вздрогнул, когда наряженная и накрашенная дамочка сделала шаг ко мне и ткнула микрофоном в лицо, к чему я абсолютно не был готов.

— Как имя твоё, герой? — спросила она, широко улыбаясь, а в глазах читалась плохо скрываемая неприязнь.

Ну правильно, она же считает меня сыном простого рабочего. А значит, моя маскировка работает, и я себя никак не выдал.

— Иван, — ответил я, едва успев остановиться и не назвать настоящее отчество и фамилию.

— Просто Иван? — удивлённо протянула мадам.

— Иван Николаевич Комаров.

Глава 5

«Шоу» в кабине машинистов поезда закончилось тем, что меня и двух других целителей, участвовавших в оказании помощи пострадавшим, наградили почётной грамотой, вручили денежное пособие и выделили купе в элитном вагоне.

Как я понял, последнее касалось только меня, потому что ещё двое целителей выглядели довольно обеспеченными, скорее всего, они там и ехали изначально. Я обратил внимание, что и конверты им достались потолще, а мне, наверное, решили, что и так хватит того, что осталось. Ну да ладно, для моего текущего статуса там была вполне приличная сумма, будет хорошее подспорье на первое время на новом месте.

— Ну ни хрена себе! — воскликнул Матвей, когда я привёл его в наше новое купе, все равно оно было выделено полностью в мое распоряжение и я не видел смысла дистанцироваться от парня. — Теперь, прям, как цари поедем!

Да, купе выглядит совсем по-другому. Рассчитано на двух пассажиров, верхняя полка только для багажа, оборудована поднимающимся барьером, чтобы чемоданы не свалились на голову при экстренном торможении.

Расстояние между лавками было вдвое больше и столик внушительнее. Пассажирские места застелены дорогим постельным бельём, пуховая подушка, одеяло и перина навевали на мысль, что теперь можно поспать в нормальных человеческих условиях, чем я и собирался заняться в ближайшее время.

Вот только поесть бы сначала, аппетит разыгрался не на шутку после нагрузки.

— Может быть, тут ещё и рябчиков подают? — спросил Матвей, закидывая свои вещи на верхнюю полку и с наслаждением развалившись на белоснежной простыне прямо в одежде, которую чистой уже никак не назовёшь. — Еще бы с грибами и мясной подливой, м-м-м. Было бы здорово.

В этот момент в дверь постучали.

— Войдите, — громко сказал я

— Господа пассажиры, не желаете ли отведать наш великолепный комплексный ужин от шеф-повара? — поинтересовался одетый с иголочки проводник с дежурной улыбкой на лице.

— Конечно, желаем! — воскликнул офигевший от такой последовательности событий мой попутчик. — Давай всё сюда! И побольше… если можно, — добавил он скромно под конец.

По лицу вышколенного проводника пробежало выражение раздражения и отвращения, но он быстро с ним справился. Он сделал шаг в сторону и вкатил в купе специальную каталку с двумя подносами, на которых и находился наш ужин в виде цыплёнка табака. Поставив подносы на стол, мужчина ещё раз бросил недовольный взгляд на Матвея и молча удалился.

— Ух ты! Вот это да! — Матвей с расширенными глазами рассматривал стоявшие перед ним блюда. — Знал бы я, что нас такое ожидает, бросил бы на фиг этот мешок на станции.

— Врёшь, не бросил бы, — хмыкнул я.

— Да, ты прав, — усмехнулся парень. — Не бросил бы. Ну, приступим.

Я так хотел есть, что сам рвал цыплёнка табака руками и зубами не хуже, чем мой попутчик. Хорошо, что мы не в вагоне-ресторане, было бы очень стыдно. А сейчас абсолютно по барабану — нас никто не видит.

Кроме цыплёнка ещё было суфле из картофеля и салат с языком. Ко всему этому прилагалось белое полусухое и свежевыжатый сок.