Извилистый путь - Алекс Ключевской

очень интересные схемы мошенничества. К делу это относится мало, но вот список, с которым можно поработать, — я протянул Громову несколько листов. — Тогда же она вспомнила о конфликте между Ромкой и Юдиным, когда обнаружила странные переводы, и смогла откопать часть переписки между бывшим министром финансов и его секретарём. Тут коротко, но суть ясна. Юдин сказал, что станет спонсором акции при условии, что там пристрелят главу второй Гильдии. Его помощник сообщил, что всё устроит.

— Почему она ничего мне не доложила? — пробормотал Громов, глядя на меня так пристально, будто я смог бы ответить ему на этот вопрос.

— Она в некоторых моментах действовала не совсем законно, — уклончиво ответил я, протягивая ему тоненькую папку. — Например, вот в этом.

— Я не отдавал распоряжения на установление слежки и прослушки на этих людей! — тут же взвился Андрей Николаевич, когда понял, что за бумаги я ему подсунул. — И это не моя подпись.

— Да, возможно, но слежка за министром внутренних дел Кляйном, секретарём президента Кирьяновым и министром транспорта Смирновым установлена и длится уже не полных два месяца. И её никто до сих пор не снял, — сообщал я Громову почти радостно.

— Ладно, первые два понятно, а чем ей Смирнов то не угодил? — пробормотал Громов, вставая со стула и подходя к столику возле входа, где стоял стакан и кувшин с водой. — Теперь я понимаю, почему ты решил поговорить со мной лично. После всего этого я должен не только уволить Ванду, но и арестовать по делу о государственной измене.

— Но вы это не сделаете, — я смотрел на то, как жадно Громов глубокими глотками пьёт налитую в стакан воду.

— Может, лечить её было плохой идеей? — наконец он повернулся ко мне. — При помощи какого-то непонятного Тима и своих странных заключений, она вышла на первого подозреваемого в деле о нападении на детский дом.

— Не думаю, что это смогло бы сделать её хорошим работником. В этом деле ей помогла зацикленность на Ромке, и не факт, что это сработало бы в других делах, — я покачал головой. — И я до сих пор не пойму, причём здесь министр транспорта. Ванда не все свои действия могла объяснить и на самом деле мало что описывала. Единственное, что могу сказать точно, в день её исчезновения у неё была запланирована встреча с Кирьяновым. А после она планировала встретиться с вами. — Закрыв папку, я бездумно уставился в стену перед собой. До меня только сейчас начало доходить всё, что происходит, и начала формироваться мысль, почему с нами до сих пор никто не связался.

— Это не было похищением с целью выкупа, — пробормотал я, прикладывая ладонь ко лбу.

— Девяносто процентов, что у неё хотят получить информацию по её расследованию, — подтвердил мои опасения Егор. — И это полное гадство. В таком случае найти её живой будет практически невозможно.

— Единственное, что нам известно: за нападением на детский дом стоит несколько высокопоставленных чиновников, — мягко произнёс Громов, возвращаясь к своему месту за столом. — Но об этом мы бы и сами в конечном счёте догадались. Мы знаем, что с наёмниками каким-то образом контактировал Юдин. Где он, кстати?

— В Мексике, выращивает кенгуру, — ответил я, стараясь вернуться к обсуждению нашего дела и оставить в стороне личные мотивы и совсем уже пессимистичные мысли. — Если точнее, он попросил политического убежища у местного правительства, и ему его с радостью предоставили. Я проверил эту информацию ещё до того, как пришёл сюда.

— То есть, вернуть его на родину нам будет проблематично? — спросил Егор, закрывая глаза.

— Ну, почему же? — я скривился. — Сейчас я расскажу, как всё будет, даже не будучи эрилем. Андрей Николаевич свяжется с мексиканской службой безопасности и опишет ситуацию, требуя немедленной депортации Юдина в Российскую Республику. Те, разумеется, откажут, и тогда на помощь придут Гомельский, Наумов и Первый Имперский Банк. У меня в этом деле есть личные мотивы: он моего кровного родственника хотел убить без заключения контракта с любой сторонней Гильдией. Местное правительство немного покривляется и подпишет все необходимые бумаги. Мир ещё помнит фиаско Фландрии, когда они пытались перейти мне дорогу, давя на этого же самого родственника. Я весьма щепетильно отношусь ко всему, что касается дел Семьи. О перестановках во фландрийском правительстве и в их Службе Безопасности до сих пор в газетах пишут, — злобно проговорил я, вновь фокусируя взгляд на той жуткой картине, что висела в кабинете Громова. — И пока идут эти никому ненужные в итоге формальности, я отправлю за господином Юдиным личный самолёт с представителями спецподразделения «Волки» и лично Гомельским. Оттуда, правда, они переместятся сюда при помощи портала. Я не готов ждать двое суток, пока наш бывший министр финансов налетается.

— Ты так в этом уверен? — поинтересовался Громов, вытаскивая телефон из кармана.

— Да. Это Мексика. Они не станут рисковать, чтобы спасти продажного российского чиновника, — резко ответил я. — Гомельскому даже напрягаться не нужно будет, чтобы устроить им экономический кризис, и они не Фландрия, чтобы быстро оправиться от свалившихся на них потрясений.

— Хорошо. Попробуем. Всё равно других вариантов у нас нет, — кивнул Андрей Николаевич.

— Есть, секретарь Юдина. Ты же сам говорил что-то о переписке, — проговорил Егор.

— Да, но это только запись в дневнике сотрудницы СБ, находившейся на больничном с проблемами с памятью и психикой, — отрезал Громов. — Нет никаких доказательств его причастности. Не смотря на всё это, мы должны действовать по закону. Ну и ждать,