Пороки Лэндэльфа. Забытые сказки - Дева Кей

секунду назад мелькнула белокурая головка. Сохранив хитрую улыбку, Сайлас ускорил шаг, чтобы поймать еще одну сестру.

Мне хотелось восторженно захлопать и закричать «Браво!» его проницательности.А он хорош, умеет удивлять.

Между нами поселилось молчание. Каждый думал о своем, делал выводы.

Раздалось испуганное ржание лошади. Поодаль, где располагались конюшни, прислуга готовила животных для выездной охоты. Одной кобыле поведение конюха оказалось не по нраву, и та встала на дыбы.

– Бедные создания, – прошептал лорд, смотря в сторону конюшен.

– Вы про лошадей?

– Ах, нет, я имел в виду не их. Прошу простить, просто мысли опережают слова. – Он покрутил вокруг сестричку, как партнершу в танце. – Я думал о предстоящей охоте и жителях Сельва скуры.

– Не любите охоту?

– Я – пацифист, но все равно поеду, ибо этого алчет мой отец. Думаю, поставить пару силков для вида, и надеяться, что никто не попадется. А ты?

Я протяжно вздохнула, наслаждаясь влажным осенним воздухом.

– Смотря на кого объявлена охота, милорд. Смотря на кого…

* * *

За окном пестрел переполненный меркато. Уже сгущались сумерки, но народ и не думал расходиться. Дело в приближающемся празднике, следовавшем после Кровавой луны. Местные звали его Самхейном – празднование окончания сезона жатвы.

Лавки ломились не только от привычных продуктов, но и от различных безделушек и украшений, сладостей в виде самих же фейри – гоблинов, троллей, пикси. Торговцы украшали полки резными фонарями-тыквами со спрайтами или свечами внутри. По периметру пьяццы горели огромные факелы, развешаны флажки, даже гуляли уличные музыканты.

В груди сжалось. Эта атмосфера напомнила мне мой мир в день Хэллоуина. Интересно, в какие костюмы наряжаются фейри, если они и есть та самая нечисть, в которую облачаются люди?

Лавка Пойзона плохо отапливалась. Несмотря на бурлящие котелки, у меня успели замерзнуть кончики пальцев. Я поднесла ладони к губам, в попытке согреть дыханием.

В дверь завалился запыхавшийся травник с горой поленьев.

– Сейчас подкину дров. А то не хватало, чтобы травы отсырели, – пропыхтел тот, заглядывая в печь-толстобрюшку. – Вот баргесты! Должны были привезти товар и дрова сегодня. Ну ничего, я потребую неустойку.

– Ричард. – В комнату вошла жена ядовара с подносом в руках. – Я принесла вам чаю, чтобы согреться.

– Спасибо миссис Пойзон, – сказала я, с радостью обхватив холодными руками горячую чашку.

Эльфийка искренне улыбнулась, сильнее кутаясь в шаль. Она выглядела куда лучше с нашей последней встречи. Нет сомнений, она знает, что убийца их дочери получил по заслугам.

– Еще вот шоколадное печенье. Я только утром испекла. Вы едите сладкое, мисс Эвелин?

– Обожаю, – пробубнила я, пробуя угощение.

Этот маленький жест заботы так тронул мое черствое сердце, что печенье встало в горле сухим комом. Она смотрела на меня с такой теплотой, с такой нежность, как смотрят только на… дочь?

– Клара, нам нужно закончить работу, – сказал Пойзон, держа руки под тонкой струйкой воды из-под крана.

Эльфийка тряхнула ладонью:

– Все-все, ухожу. Больше не буду мешать.

– Кажется, она идет на поправку, – подметила я.

Мистер Пойзон прочистил горло. Мы оба ощущали неловкость с нашей последней встречи, когда я угрожала старику арбалетом. Мне не стыдно за ту выходку, но травника будто бы терзала вина.

– Наша семья, – прокашлявшись, начал он, – наша семья смогла обрести покой. Благодаря вам мы смогли как следует похоронить нашу девочку. Нашу Эдели. И…

Травник замолчал, пытаясь справиться с эмоциями. Рана потери все еще свежа. Да и разве хоть один родитель на свете заслуживает видеть то, как надругались над телом их ребенка?

– Простите, сажа в глаз попала. – Он отвернулся, стараясь смахнуть навернувшиеся слезы. – И я еще раз хотел попросить прощения и… – Я положила ладонь на плечо старика и приободряюще сжала. – И сказать спасибо, мисс Эвелин.

С той ночи меня мучат кошмары, хоть я всячески борюсь с ними, стараюсь не зацикливаться на панических атаках. Кто знает, может, благодарность в лицах этих фейри поможет мне справиться с собственными демонами?

В ответ я всего лишь растянула уголки губ, чтобы не выдать себя. Не выдать боль. У меня не было полноценной семьи, но мне знакома боль утраты.

Хотелось чем-то занять руки, смахнуть эту пыль грусти. Убрав прядь за ухо, я отхлебнула чая. Травник глубоко вдохнул и медленно выдохнул, успокаиваясь.

– Что же, продолжим… На самом деле, я планировал сегодня посвятить урок грибам и их свойствам, но из-за поставщиков все порушилось. Один из них – саркосцифа. Очень важен. Он входит в состав парализующего яда, о котором вы спрашивали.

– А как скоро поставка товара?

Травник развел руками.

– Баргесты их знают! К концу недели может и будут здесь. – Я досадливо прикусила губу, потупив взгляд. – Но, если время не терпит, этот гриб растет в Сельва скуре, не так далеко от города.

– Вы можете дать точное описание этой… саркосцифы?

Мистер Пойзон поднял палец и подошел к книжному шкафу, суетливо бормоча под нос:

– Минутку. Где-то у меня был… где-то… Вот оно. – Травник протянул пухленький том в раскрытом виде. – Саркосцифа. В фейском народе этот гриб прозвали «Алой эльфовой чашей».

* * *

Я задумчиво барабанила пальцами по столу, поглядывая на чистого и вечно голодного Дино. Этот малец прикупил или своровал новую одежду и обувь, так что мне не стыдно привести его в уютную «Тратторию» мистера Матчеса.

Казалось, прошла вечность с тех пор, как мы ужинали здесь с капитаном Шассерфи. Он гонялся за Пряничным человечком, а меня ожидал приказ принца, разделивший мою жизнь в Лэндэльфе на до и после, – обучение у мистера Пойзона.

После того как газеты обнародовали личность маньяка, «Пекарня Паоло» переживала не лучшие времена. Мне плевать на репутацию заведения, но сладкий запах выпечки отныне навевал не самые лучшие воспоминания.

– Что слышно?

– От банд ничего. – Дино вытер рукавом перепачканный рот. – Только некоторые шепчутся о Кальюзо. Якобы он совсем влияние теряет.

– Что это там? – спросила я, всматриваясь в окно.

На небольшой пьяцце скопились зеваки вокруг агитаторов с какими-то плакатами.

– Волнения. Фогхарм говорят неурожайный. Ну там… зерно, картофель, все дела. Еще и с заводов потянулись рабочие. Жалуются на общество плаща и кошелька.

– А что, бывает время, когда рабочие не жалуются на своих господ? – хмыкнула я.

Мальчишка придвинулся и заговорщицки прошептал:

– На этот раз все серьезно. Говорят, бунты грядут. Вон, гляди, как смутчики языком чешут.

К нам подошла Дебора, дочь хозяина заведения.

– Вам все понравилось?

– Да! Да! Очень вкусно! А можно еще этого напитка? – Дино воодушевленно тыкал пальцем в кружку.

– Конечно. А вам, мисс Эвелин, подлить?

– Да, пожалуй. Уже достаточно поздно