Источник - Дмитрий Александрович Билик

высказывая ему претензию. — Они воины и были готовы к этому. Хорошо, что это случилось сейчас. И хорошо, что вместе мы выстояли.

Я не стал спорить, с трудом поднявшись на ноги. Оказалось, что во мне сил вообще почти не осталось. Так торопился помочь стражникам, что не задумывался о себе.

Я понял, единственное — время моего пребывания в Фекое закончилось. Надо поскорее уходить, чтобы не навлечь на жителей этого города еще больших неприятностей.

Правда, хватило меня лишь на то, чтобы выбраться из крепости на холм, где я благополучно споткнулся и растянулся на земле. Не потерял сознание, а просто упал. Вот только подняться не было никаких сил. Я лишь почувствовал, как крепкие руки подняли меня. И по запаху гари понял, что это Дракон. Наверное, его отправил вслед за мной Анфалар.

— Что теперь будет, Лео? С Фекоем, который лишился защитника? Со стражей? С Анфаларом?

— Так что-нибудь придумаем, — ответил Дракон. — Безумец башковитый. А тебе стоит немного отдохнуть. Завтра проснешься другим человеком, уж это я тебе обещаю. Так, и это… спасибо, Матвей.

— За что? Из-за меня сегодня умерло пять стражников.

— Из-за тебя сегодня выжили все остальные.

Я был категорически не согласен с этим, однако хист подсказал, что Лео действительно так считает.

Глава 5

Когда я ложился спать (точнее, когда меня уронили на кровать), больше всего хотелось умереть. А вот пробуждение вышло неожиданно бодрым. Нет, не то чтобы мне вдруг обрубило память, и я забыл о произошедшем вчера. Просто с главным источником рубежника, который и влиял в том числе на настроение, случилась загадочная метаморфоза — хист почти восстановился.

Что было весьма странно. Я помнил, что вчера довольно сильно потратился, пытаясь привести в порядок стражников. Да, Лео немножко сгладил эту горькую пилюлю искренней благодарностью. Но меня тогда не унесло вверх. Ему все равно пришлось дотащить незадачливого кощея до дома.

Сейчас же я сидел на низкой кровати тире топчане, на который побросали шкуры. и понимал, что могу горы свернуть. Понятное дело, если эти горы будут относительно небольшие, но все же. А как известно, трудно горевать, если в тебе куча нерастраченной энергии. Поэтому я вскочил на ноги и сделал немыслимое — выполнил подобие зарядки и даже двадцать раз отжался. На что мышцы отреагировали с явным недоумением. Мол, ты чего тут устроил?

Я не успел даже озвучить Вселенной вопрос: «Что же случилось с хистом?», как та уже приготовила мне ответ. Правда, устами верного друга Анфалара. Безумец сидел в обеденной комнате, но при этом завтракать не торопился. Больше того, рядом с ним находился Лео. Значит, действительно предстоял интересный разговор.

Но прежде им пришлось еще немного подождать, потому что я принял практически холодный душ. Алена заявила, что воду давно притащили и разогрели, но «ты бы еще до обеда дрых». И все это мне говорила Алена Николаевна. Та самая, которая любила придавить подушку. Вот что брак с людьми делает, короче говоря — ничего хорошего.

Учитывая, что в ее глазах блестели дьявольские нотки, бывшая приспешница явно пыталась меня воспитывать. Тогда ей придется скоро обломиться, ибо Мотя Зорин собрался возвращаться домой.

В любом случае я довольно фыркал, натирая кожу какой-то пахучей маслянистой травой, заменяющей фекойцам мыло. И чувствовал, как вместе с водой приходит жизнь. Точнее, желание жить. Можно сказать, что в обеденную комнату я вошел совершенно другим человеком. По крайней мере по сравнению с тем, что ложился спать вчера.

— Брат, — бросил Безумец прежде, чем я переступил порог. Ну что, хороший знак.

— Брат, — кивнул я, присаживаясь рядом. — Лео.

Сказал бы, что не хотел есть, чтобы принять соответствующий скорбный вид. Но жрать хотелось жутко. Да еще запахи витали такие, что живот скорбно урчал. Не знаю, что там делала Алена с крестсежем, но впервые за все время я очень хотел его съесть с этим странным соусом. И еще вон ту рогульку. И мясо, само собой. Это все при том, что нынешний завтрак был намного скромнее того, которым меня угостили в первый раз.

Однако мне пришлось включать силу воли. А то как-то неприлично говорить с набитым ртом на серьезные темы.

— Все мои стражники благодарят тебя за помощь вчера, — сказал Безумец.

А, вот откуда этот небывалый подъем промысла. Хоть что-то прояснилось.

— Из-за меня они чуть не погибли, — нахмурился я.

— Из-за тебя они выжили. У нас есть поговорка. Если камень лежит у обрыва, рано или поздно он упадет. Хорошо, что это произошло, когда ты был здесь, и мы справились.

— И пятеро рубежников умерло.

— Это путь, по которому должен быть готов пройти каждый воин. Зато четверо стражников вчера стали рубежниками. Только один хист ушел на сторону.

Мне даже стало интересно куда — наемникам? Так там все сплошь рубежники. Наверное, кроме тех, кто их может обслуживать. А еще стало понятно — если кто-то на стороне стал рубежником, значит, у многих возникнет вопрос: «Почему умер стражник в крепости?».

— И что теперь? — спросил я. — Что будет с Фекоем без защитника?

— У Фекоя есть я и Лео, — при этих словах Дракон, который прежде отыгрывал финский шкаф, кивнул. — Когда сойдут снега, мы соберем поход в Долину Песен, где водится много неразумной нечисти. Будет шанс завладеть рубцами для стражников. Я рассчитываю привести оттуда минимум пятерых ведунов.

— Надо еще дожить до того времени, когда сойдут снега.

Мы оба понимали, когда это произойдет. Лишь после смерти одного всемогущего крона. Да и пять ведунов едва ли как-то повлияют на общую погоду в крепости, если на нее соберутся нападать сильные мира сего.

— Не переживай. Ни один из Великих Городов не хотел бы, чтобы кто-то укрепился здесь. Поэтому мы подписали договор, что примем владыку и его ближнюю дружину, когда он посетит нас, в обмен на защиту от посягательств других городов.

— Что-то вроде оборонительного пакта, — кивнул я. — Умно. Наверное, тебе пора менять прозвище.

Анфалар довольно улыбнулся. И наконец заговорил Лео:

— В твоем присутствии, Матвей, я хочу попросить прощения у своего правителя, которому дал клятву верно служить Фекою. Вчера я в сердцах наговорил лишнего.

На этот раз Безумец согласно кивнул, а я лишь тяжело вздохнул. Вот не люблю я эти китайские церемонии. Гораздо проще сказать: «Ладно, проехали». Пива там