Покров - Алёна Моденская

впереди находилась залитая светом полянка, по ней перемещались люди. И кажется, один голос Василиса узнала. Ноги сами собой понесли её вперёд, всё быстрей, вот уже край опушки, люди обернулись, кто-то вскрикнул и раздался оглушительный хлопок. Земля ушла из-под ног, и Василиса всем телом ударилась обо что-то твёрдое.

– Да твою ж мать! – раздался среди глухих шагов голос отца.

Василису, которая никак не могла вдохнуть, окружили тени, незнакомые голоса, кто-то тряс её за плечо. Падение выбило из лёгких весь воздух, и теперь даже пошевелиться не получалось. Шаги вокруг становились всё быстрее, её трясли, хватали, свет начинал медленно гаснуть.

– Да отойдите вы! – крикнул женский голос. – Помоги мне, что ли!

Свет уже почти померк, сжавшись до крохотной искорки, но вдруг по телу разлилось тепло, руки и ноги сами собой размякли, и в лёгкие наконец пошёл воздух. Мгла посветлела, потом рассеялась. Надрывно дыша, Василиса смотрела вверх, туда, где на фоне пыльно-голубого неба переплетались тонкие ветви деревьев.

– А ну-ка, садись.

Василису приподняли, но сев, она тут же повалилась вперёд, и содержимое желудка выплеснулось на землю.

– Да ладно, подумаешь, – снова сказал женский голос. Повернувшись на него, Василиса завизжала и резко отползла назад, зацепив руками какую-то ткань и ударившись спиной о чьи-то тощие ноги.

На неё смотрело сиренево-бледное лицо, пересечённое паутиной тёмных трещин, как разбитый фарфор.

– Всегда так, – привычно-спокойно сказало лицо.

– Делов-то, – произнёс мужской голос над ухом. Василису подняли под мышки и поставили на ноги.

Человек с потрескавшимся лицом тоже встал на ноги. Кажется, это женщина. Когда-то явно рыжая, теперь наполовину седая.

– Ты что здесь делаешь?! – откуда-то сбоку прокричал отец. – Ты почему не у бабушки?!

– Вы что, знакомы? – спросила сиреневая.

– Это его дочь, – после небольшой паузы произнёс знакомый мужской голос.

Обернувшись, Василиса увидела, что её всё ещё поддерживал под лопатки отец Павел. Она быстро отшатнулась.

– Так что ты здесь делаешь?! – снова прорычал отец.

– А можно сначала о делах, а потом – о личном? – встряла женщина. – Фёдор Сергеевич! Майор Новиков!

– Что? – отец Василисы перевёл непонимающий взгляд на неё.

– Я говорю, давайте сначала с делом разберёмся. А то, неровён час, вы ещё в кого-нибудь пальнёте.

Фёдор Сергеевич Новиков, отец Василисы, кажется, только теперь понял, что всё ещё держал наготове ружьё. Закинув его за спину, он снова вперил взгляд в дочь.

– Ты как сюда попала?

– Нет, я, кажется, никакого результата сегодня не дождусь. – Дамочка с треснутым лицом недовольно скрестила руки на груди.

– Ну а какой вам нужен результат? – мягко спросил отец Павел.

– Я хочу, чтобы эти, – женщина мотнула головой, – перестали убивать наших коз!

– Мы тоже этого хотим, – развёл руками священник.

– Свиней им мало, – сплюнула женщина.

– Я села в автобус, – вдруг заговорила Василиса, сама удивившись вырвавшемуся словесному потоку, – а там они двое, а он на меня так странно смотрел, но они вышли, а этот, он ещё был на остановке, в бордовой шляпе и перчатках, и ещё бабка вязала, я пошла передавать за проезд а там… – Воздух кончился, Василиса несколько раз судорожно вдохнула и затараторила дальше: – Кабины нет, всё разбито, бабка вяжет, а он – скелет!

– Вася? – произнёс монах, недоверчиво прищурившись.

Замолчав, Василиса уставилась на отца. Священник, моргнув, тоже перевёл взгляд на Фёдора Сергеевича. Женщина присвистнула.

– Ты никаких грибов не пробовала? – спросила женщина, когда молчание затянулось.

– Нет! – выкрикнула Василиса в «разбитое» лицо.

– Больше там никого не было? – вдруг спросил отец.

– Нет. Разве что, но уже в лесу…

– Кто?

– Странный какой-то кролик…

– Где?! – отец выхватил ружьё из-за спины.

– Там. – Василиса махнула рукой в сторону, откуда пришла.

Новиков уже сделал два шага туда, куда указала дочь, но резко остановился.

– Я провожу, – сказал монах.

Отец Василисы быстро кивнул и с ружьём наперевес побежал в чащу.

– Я с вами! – полуседая женщина рванула следом. Они быстро скрылись среди деревьев, оставив Василису с ненавистным ей священником наедине.

– Пойдём? – сказал отец Павел и сделал приглашающий жест.

Василиса, поморщившись, пошла рядом. На расстоянии метра.

– Что вы тут делали? – спросила Василиса, когда надоело слушать лишь шуршание сухой травы и сморщенных листьев под ногами.

– Мы… э… та девушка, Кира…

– Та, страшная? – При воспоминании о расчерченном трещинами лице мурашки побежали по спине.

– Да, она попросила твоего папу помочь в одном деле.

– В каком? – быстро спросила Василиса, вспомнив, как отец по ночам уходил с ружьём за спиной.

– Она живёт на ферме, в Ежевичной. Так у них