Орден надежды - Алекс Хай

что-нибудь рассмотреть, и осторожно сотворил малюсенькую “Косу”. Острый как бритва сгусток силы медленно забрался в дыру в стене.

“Повесь на руку “Берегиню” на всякий случай. Хотя все равно зацепит”.

“Нет времени!” — рявкнула мне прямо в мозг Грасс. — “Бей так!”

Ох, суровая девка. Но она была права — за дверью стояла надзирательница, и вряд ли терпение было одной из ее добродетелей.

— Соколов! — Забарабанила в дверь Гром-баба. — Как успехи?

Я дернулся от неожиданности, а Грасс зашипела от боли у меня в голове. “Коса” тоже сорвалась и полоснула ее по руке, прорезав слабую защиту. Я инстинктивно отшатнулся, боясь, что сейчас в лицо польет поток горячей воды из вскрытой трубы, но вроде обошлось.

Фууух.

— В процессе! — отозвался я и вернулся к дыре.

Так. Времени становилось еще меньше. На филигранную работу возможности нет. И придется резать по живому.

“Терпи, Ань. Сейчас будет больно”.

Она не ответила. Я лишь услышал тихий скулеж, когда “Коса” принялась подтачивать перекрытия и раствор рядом с рукой девушки. Байкерша заскрежетала зубами и тихо зашипела, когда заклинание снова ее зацепило.

“Быстрее!” — подгоняла она. — “Не щади!”

Управляемая силой моей мысли “Коса” сделала еще несколько подтачивающих движений, и Грасс наконец-то смогла выдернуть руку.

“Готово!” — оповестила она.

Я погасил “Косу” и присмотрелся к дырке. Отсюда даже смог разглядеть кусок камеры Грасс. Девушка тут же поднялась на ноги и осмотрела руку.

“Сначала поцарапала, затем обожглась”, — проворчала она. — “Ладно, разберусь с этим сама. Спасибо, Соколов”.

Убедившись, что проблема была решена, я принялся метаться по камере, собирая полотенца, стаскивая постельное белье и на ходу переодеваясь из робы в универскую форму.

Светлана Александровна окончательно потеряла терпение и открыла окошко, через которое передавала нам еду.

— Ну что?

— С пододеяльником провозился, простите, — виновато улыбнулся я, уже завязывая барахло в узел простыни. Одно хорошо — еще в прошлой жизни я стал настоящим мастером спорта по смене постельного белья. Когда Оля заболела и слегла, ухаживать за ней приходилось в основном мне. А там была не только кормежка — приходилось и кровать заправлять, и судно выносить, и учиться делать уколы. Так что к самостоятельной жизни я был более чем подготовлен.

Только вот аудиториумцам знать об этом не следовало.

— Прошу, — я с трудом затолкал объемный узел в окошко.

Гром-баба забрала грязное и тут же протянула мне стопку аккуратно сложенных и пахнувших стиральным порошком полотенец и наволочек.

— А зачем каждый день менять? — Спросил я.

— Санитарные нормы, — со знанием дела ответила надзирательница. — Еще не хватало, чтобы вы какую-нибудь хворь подхватили. А то бывали случаи.

Окошко захлопнулось, а я вернулся к развороченной кровати.

— Грасс. Почему кровь на полотенце? — услышал я глухой вопрос.

Анна что-то прошептала Гром-бабе, на что та согласно ухнула.

— Ладно. Принесу тогда тебе средства.

Понятненько. Грасс тоже умела выкручиваться.

Наконец внезапный визит был окончен, и я позвал байкершу, параллельно занимаясь кроватью.

“Рана сильная?”

“Терпимо. Уже обработала “Мертвой водой”. Заражения не будет. Потом залечу”.

“Помни об уговоре”, — сказал я и завалился на свежую кровать. — “Даже если не добудешь свой артефакт, все равно возвращаешься сюда. Не позже, чем за час до подъема”.

***

Время до отбоя тянулось невыносимо медленно. Давно покончив с ужином, мы с Грасс завалились каждый на свою кровать и скучали. Не знаю, чем занималась байкерша, а я изучал Устав Аудиториума Магико — унылый текст в роскошном алом переплете.

Впрочем, реши я всерьез и надолго остаться в вузе, то книжечку следовало изучить повнимательнее на предмет всевозможных лазеек. Тот же Мустафин активно использовал устав для влияния на меня, и мне следовало бить противника его же оружием.

От чтения меня отвлек скрежет двери в наш отсек и глухой стук каблуков надзирательницы.

— Отбой, господа провинившиеся! — оповестила она. — Через пять минут отключим свет. Приготовьтесь ко сну.

Я отложил книгу и дополз до раковины, чтобы умыться. Со стороны камеры Грасс тоже звучал шум воды — наверняка девушка старательно делала вид, что подчиняется правилам, дабы усыпить бдительность наших сторожей.

Вытершись, я вернулся на кровать и уставился в окно.

“Готова?” — спросил я Грасс.

“Да. Но выжду полчаса на случай, если придут проверять. Просьба будет — не зажигай “Жар-птицу”. Пусть думают, что мы дрыхнем”.

“Лучше скажи, когда купол вешать?”

“Дам знать”.

Грасс говорила мало и быстро — я уже заметил эту ее особенность. Она всегда так делала, когда над чем-то напряженно думала или работала. Пару раз мы оказались в паре на лабораторной по Прикладному применению Боевой Благодати — и там тоже общались ментально. Грасс отвечала так же односложно.

“Пора. Вешай купол”, — короткая просьба байкерши отвлекла меня от полудремы. Я даже не заметил, как провалился в сон, и подскочил на кровати, скрипнув пружинами. Черт, вот уж не ожидал, что вырублюсь после столь долгого сна… Видимо, организму досталось в ту ночь настолько жестко, что даже пара дней в беспамятстве не смогли восстановить силы.

Это было новое свойство моего организма. С тех пор, как в моих венах поселилась родовая сила, я стал очень зависим от отдыха. Да, порой можно было призвать силу, чтобы оставаться бодрым, но расплачиваться потом за это приходилось вдвое дороже. Не поспал одну ночь на энергетике из “родовухи” — спи сутки без задних ног. И лучше всего сила восполнялась именно во сне.

“Начинаю”, — ответил я и, не вставая с кровати, принялся рассчитывать размеры купола.

Следовало повесить его так, чтобы он захватывал обе наши камеры, но не выходил в коридор. Вдруг надзирательница решит прогуляться ночью и посмотреть, насколько крепко спят ее подопечные? Купол она бы заметила — при всей полезности, неприметным заклинание я бы не назвал. Оно слишком явно ощущалось всяким, кто был наделен силой.

“Поторопись, Миш”, — просила Грасс. — “Пожалуйста. У меня мало времени”.

Технически у нее была вся неделя, и она могла каждую ночь устраивать вылазку — браслет-то теперь не работал. Но я и сам был бы рад, реши она свою проблему всего за один побег. Все же слишком большой риск, хотя Грасс явно была шкодницей со стажем и знала, как пробираться незаметно куда не следует.

Рассчитав размер купола, я призвал силу и принялся медленно, но основательно конструировать невидимый непроницаемый барьер. Была в этом своя красота. И пусть никто, кроме меня, не видел и даже не мог заметить сплетений силы, но я-то ощущал, насколько прекрасной была эта вязь.

Тонкие силовые ниточки сплетались, соединись