Рожденные водой - Виктория Павлова

сознание просто отказывалось. Будущее же вдохновляло, мысль о неприкаянных душах русалок, которым нужно помочь, будоражила. А еще Фиби… Они будут стараться, у них все получится.

— У тебя кровь. Ты ранен?

Испуганный голос сбросил дрему. Фиби снова окутывала его теплом, гладила и теребила. Он открыл глаза, с трудом фокусируясь на ее словах.

— Где? — удивился он.

— Вот же, смотри, — ткнула она на его левое плечо.

Рука болела, он только сейчас это осознал, а по рукаву рубашки расползалось темное пятно.

— А, наверное, швы разошлись. Неважно. — Он притянул Фиби поближе, и она с готовностью прижалась, намочив его еще больше, свернулась клубочком и затихла. В полумраке грота Фиби снова светилась, едва заметно, казалось, что у нее просто нежно-голубая кожа, и это рождало ощущение чуда.

Дэш навсегда запомнил эти мгновения: маленький безопасный мирок, острое ощущение покоя, а снаружи ветер, шторм и ненависть.

— Мы останемся здесь, — шептала Фиби. — Это мое тайное место. Здесь нас никто не найдет.

— Нет, нельзя, — мотал головой Дэш. — Слишком близко. После всего, что мы с тобой наделали в Сейнт Игнасе, нас не оставят в покое. И не важно, выжила шериф или нет, все стало только хуже.

Он забеспокоился: где оружие? Пистолет нашелся за поясом. Хорошо. А вот нож он потерял. Эштон будет в ярости, ведь теперь в ее наборе оказалась прореха. Она взбесится, будет вопить и жаловаться матери. Может быть, даже кинется на поиски ножа в лес. Или на поиски брата. Дэш тихо рассмеялся, когда представил, как Эштон в гневе мечется меж деревьев.

— Тогда мы отправимся к большой воде. Я хочу увидеть океан, — мечтала Фиби, улыбаясь вместе с ним. — Мы поселимся на берегу. Ты запишешь мои сказки, и я буду приплывать, чтобы подержать в руках книгу. Хочу увидеть свои истории на бумаге.

— Хорошо. Обязательно напишем книгу. Но океан большой. И даже не один. Надо выбрать место.

— Давай такое, чтобы рядом был лес с птицами и мелкой живностью. Энори нужно охотиться.

Дэш сжался от мысли, пришедшей ему в голову. Нужно ей сказать.

— На восточном побережье есть залив, — медленно начал он, поглаживая ее по спине. — Называется Памлико. Он выходит прямо в Атлантический океан. Твоя мать была там. По какой-то причине она выбрала это место. Может быть, оно как раз подойдет.

Фиби напряглась, и Дэш пожалел, что поднял тему.

— Откуда ты знаешь? — Она отстранилась с настороженным выражением лица.

Дэш ощущал ее удивление и колебания между восторгом, наверное, из-за новости о ее матери, и страхом плохих известий. У него же внутри все дрожало, а голос срывался, когда он заговорил.

— Если бы не Охотники… Если бы не я, твоя мать вернулась бы к тебе. И ты бы давно покинула этот тухлый городок. И ничего бы этого не было. Я бы не встретил тебя, а если бы встретил, то просто убил. Прости, Фиби.

Ее губы дрогнули, будто она хотела что-то сказать, но передумала, а лишь вглядывалась в него, осознавая то, что он не произнес. Дэшу стало легче, когда он признался, но и тяжелее тоже, потому что он не рассчитывал на прощение. Лишь надеялся, отчаянно и страстно. Он поднял руку, провел пальцами по ее исцарапанной щеке, но Фиби застыла, как изваяние, и делилась с ним только смятением и растерянностью.

Энори пошевелила ушами, приподняла голову и посмотрела на вход в грот, а потом замерла. Дэш насторожился. Кто-то идет!

Он приложил палец к губам, призывая Фиби не шуметь, с трудом встал, преодолевая усталость и тяжесть в ногах, и потянул ее вглубь. Она неохотно послушалась, явно подавив порыв вырвать руку.

Энори ринулась к выходу. Фиби намеревалась броситься следом, но Дэш ее удержал, достал пистолет и застыл. Кошка скрылась в свете, который отсюда казался ярким, а через секунду громко рявкнула.

Раздался выстрел.

— Энори! — крикнула Фиби.

Дэшу снова пришлось ее ловить и удерживать. Она заплакала.

В проеме появился силуэт. Дэш был готов выстрелить, но в последнюю секунду сдержался.

Эштон.

Она заходила, держа перед собой пистолет. Дэш встал перед Фиби и направил на сестру ее зиг зауэр.

Они молча смотрели друг на друга, не опуская пистолетов.

— Отойди, Дэш, — спокойно произнесла Эштон.

— Не могу. Дай нам уйти.

— Не могу.

— Тогда сначала тебе придется убить меня. Ты сможешь с этим жить?

Эштон судорожно вздохнула и промолчала. Фиби тихо шмыгала за спиной, вцепившись ему в рубашку.

— Как ты нас нашла? — спросил Дэш.

— Бежала за вами. Вы слишком медленные. Я позвонила матери, сказала, как найти это место. Она и агент Вероники уже идут сюда.

— Да, тебе же всегда нужны указания. Может быть, хоть раз в жизни ты решишь сама?

Эштон поморщилась.

— Ее придется убить, Дэш. Без вариантов.

Он сглотнул, прощупывая свою готовность выстрелить в сестру. Шериф и Бека Селзник воспринимались враждебными чужаками, как и глухой бугай, а Эштон была частью его жизни, его частью, и причинить ей боль означало причинить боль себе.

— Нет.

— Ты готов променять свою жизнь на это? — Эштон с презрением выделила последнее слово.

— Ее зовут Фиби. Она сочиняет сказки. Только что ты убила ее друга, я когда-то убил ее мать, а местные уничтожили ее отца и братьев. Мы заставляем ее страдать. Зачем, Эш? Какой в этом смысл?

— А такой, что если бы ее не было на свете, всех этих несчастий не случилось бы!

— А может быть, если бы Охотников не было на свете, всех этих несчастий не случилось?

Эштон возмущенно фыркнула.

— Ты собираешься послать свою жизнь к черту из-за иллюзий?

— Она и так полна иллюзий. Разве мне есть за что в ней держаться?

— А за нее, думаешь, стоит? — Эштон кивнула на Фиби.

— Думаю, да. Я больше не буду убивать русалок.

— Когда гипноз сойдет, тебе будет стыдно.

— Я не под гипнозом, Эш. Видишь кольцо? — Дэш кивком указал на зеленый камень на пальце. — Оно защищает от шепота. Я — это я, и я предельно честен. Я больше не убиваю русалок. Я буду их защищать. А если тебя это не устраивает, то пристрели меня прямо сейчас.

Фиби всхлипнула и сильнее в него вцепилась. Дэш боялся, что Эштон выстрелит, уже ощущал пулю в груди.

Но она не выстрелила. Лишь судорожно вздохнула, и дуло мелко задрожало в ее руках.

— Дэш… — прошептала она.

За ней, в свете проема, показалось две фигуры — мать и еще одна, наверное, проверяющая от Вероники. Дэш так сильно сжал рукоять пистолета, что у него свело пальцы. Оружие в