Черный человек - Даша Игоревна Пар

оба понимаем, что эти пытки лишь развлечение для тебя, для меня и для них. Никакая боль не сравнится с тем, сколько времени я провёл на той стороне. Это просто пыль. Я отключил её и до меня доходят лишь жалкие укусы. Анастасия уже на пределе, ещё немного и она решится попробовать нечто особенное.

— О чём ты?

— Сюрприз, — я увидела, как по его лицу расползается улыбка.

Её заметила и Настя.

— Чему ты улыбаешься, демон? — громко спросила она. — Соскучился по моей ласке? У меня в запасе ещё много фокусов. Хочешь продолжения?

— Я изнемогаю, дорогая! — насмешливо ответил он, подмигнув ей.

Вышло довольно отвратительно, учитывая насколько плохо выглядело моё лицо.

Вместо ответа Анастасия включила голубой свет, а затем выстрелила очередной дозой транквилизатора.

Когда сознание вернулось, в комнате оставалась одна только Анастасия. Она с кем-то говорила по телефону, а затем, увидев, что Клаус открыл глаза, положила трубку.

— Тик-так, кажется, кое-кто решился, — даже в подсознании его голос прозвучал так материально, так плотно от удовлетворения.

Теперь мне стало ясно, почему он был так спокоен и напряжён одновременно. Он знал, что Настя сделает что-то, что ему нужно, и, в то же время, боялся, что она не решится, не сможет или ей помешают.

— Что она сделала?

— Скоро увидишь, Элли. Кажется, наше соседство и правда подходит к концу. Неожиданно жаль с тобой расставаться, — мягко заговорил он. — Ты была такой милой, такой живой и в тебе столько боли, почти океан. Мне нравилось чувствовать твои страдания…

— Рада, что тебе понравилось, — ответила глухо, обрывая его речь. — Теперь ты уйдёшь?

— Мы уйдём вместе, Элли. Ты, я и Марго, — жёстко ответил он. — Потом ты умрёшь, а мы с Марго повеселимся. Да так, что даже Изначальные это заметят.

— Изначальные?..

Во время нашей беседы в комнату вошёл Андрей и тогда же узнала, что задумала девушка. Она хочет убить нас обоих.

Эта мысль напугала. Я не понимала, почему Клаус так радуется этой идеи, ведь она была действительно смертельной. Остаётся только гадать, чего он хочет.

А потом события ускорились. Они набрали вес, динамику и драму. Мне было больно, мне было страшно, меня накрывала волна отвращения и едва сдерживаемой ярости. Смерть Анастасии, откровение Виктора Сергеевича, насилие над Марго. В этот момент понимаешь, кто ты есть. Понимаешь, чего ты стоишь. Узнаёшь, на что способен. Была ли я достаточно сильна, чтобы победить его и остановить? Нет. Обряд ослабил меня до такой степени, что приходилось прикладывать силы, чтобы говорить, чтобы думать, чтобы чувствовать. Чтобы быть ещё живой.

Но вместе с этим росло понимание того, к чему всё идёт. Призракам отчаянно нужна Марго. Клаус, только он знает на что она способна, он может заставить её сделать нечто такое, что освободит их всех. И для этих целей девушка должна умереть и попасть на Изнанку.

И только я могу этому помешать. Но тогда возникает вопрос — готова ли я умереть за неё?

Марго

«Мамочка, пожалуйста, вернись. Мамочка, пожалуйста, спаси меня», — повторяю про себя эти слова вновь и вновь.

Мне вспомнилось, как в детстве мама решила сводить меня в зоопарк. Только меня, без брата. Максим заболел, а я раскапризничалась. И она решила показать мне нечто новое. Я была совсем маленькой, мне было года четыре или пять, не больше. Помню смешных мартышек и огромного белого медведя! И несколько меланхоличных жирафов, и спящую пантеру, и как невозмутимо дрых большущий рыжий кот рядом с волчьей клеткой. Помню мороженое, шоколадное, моё любимое в вафельном рожке. Помню, что маме кто-то позвонил и она стала сердиться. Она всё время говорила какие-то взрослые непонятные слова, а затем достала из сумочки сигареты и закурила. Мне было скучно стоять в стороне от вольеров, и я решила отойти и посмотреть на птичек. Мне казалось это совсем рядом! Казалось, что, обернувшись, обязательно увижу маму. Но клеток было много и птички такие красивые! А потом повсюду сновали дети и взрослые, а я такая маленькая, мне было тяжело пройти сквозь толпу. Так я потерялась. И осталась одна среди шума и гама. Я была тихой девочкой, мне было стыдно громко плакать и звать на помощь. Поэтому беспомощно смотрела по сторонам и повторяла вновь и вновь: «Мамочка, пожалуйста, вернись. Мамочка, пожалуйста, спаси меня»!

Это было очень давно и мама, конечно, нашла меня. Но не сразу. И то чувство беспомощности и беззащитности осталось со мной навсегда. Сейчас оно вернулось, и я вновь маленькая девочка, потерявшая маму. Вот только на этот раз меня не спасут.

***

— Девочка Рита купаться пошла — в среду нырнула, в субботу всплыла, — с улыбкой произнёс Клаус, вставляя затычку в слив и включая воду. — Потрогай, нормальная вода? — с издевательской заботой, говорит он.

Я опускаюсь на пол, от волнения голова закружилась, начало тошнить и я закрыла глаза.

— Маргарита! — нараспев заговорил он. — Ну же, не будь букой! Впереди всё самое интересное! Обещаю, тебе понравится.

— Ты хочешь меня утопить и говоришь, что мне это понравится? — спрашиваю очень тихо, не открывая глаз.

— Уверяю тебя, боль очень быстро пройдёт. А потом станет всё равно. Ты изменишься, как и твой брат. Между прочим, он тоже прошёл через это! И я его не принуждал. Доброволец. Было бы намного легче, если бы он обладал нужной силой, но расклад сложился в твою пользу, гордись этим!

Я послала его, а в ответ услышала смех.

— Марго! Ты прелесть! Но такая напуганная и взъерошенная, — ласково произнёс он. — О! Ванна наполнилась, время пришло.

Нехотя открываю глаза и смотрю на него в упор. За окном глубокая ночь и комната, освещённая несколькими лампочками у зеркала, погружена в лёгкий полусумрак, насыщенный коричневыми и фиолетовыми оттенками. В такой темноте больше ориентируешься на слух. И сейчас слышу только своё прерывистое дыхание. Зеркало запотело от горячей воды, и в ложбинке над губой у меня выступила испарина. Жарко и душно, и так хочется проснуться!

Сейчас Клаус похож на чудовище, спрятавшееся в темноте. Его глаза, сокрытые мраком, влажно блестят чернотой, улыбка вызывающе яркая, а из-за теней пальцы кажутся звериными лапами, украшенными острыми когтями. Он словно готов прыгнуть, весь чёрный в изодранном грязном белье. Ничего не осталось от Элли. Передо мной животное, покрытое чёрной слизью, сочившейся сквозь поры кожи. Он быстро облизнул губы и поднялся, направляясь в мою сторону.

Оказавшись рядом протянул руку.

— Королева Марго! Пора девочка, пора!

У меня перехватило дыхание и я спрятала руки, втянула голову в шею, как