Личный аптекарь императора. Том 6 - Егор Золотарев

— Не может быть… Как же он посмел? Мы же дружили!

Наконец она плюхнулась на стул и посмотрела на нас.

— На меня напал мой командир. Я успела заметить его, прежде чем он ударил меня. Это была не железная труба, а воздушный молот. Он просто превращал меня в фарш. За что? Мы же были друзьями…

Завьялова поникла и погрузилась в свои мысли.

— Расскажите поподробнее, что тогда произошло, — я облокотился о стол и внимательно посмотрел на неё. — Вместе попробуем разобраться.

Она глубоко вздохнула и кивнула.

— Хорошо… Мой командир, Тимофей Голицын, велел проверить территорию за болотом. Там редко кто ходит, ведь болото опасное, с трясинами и глубоким омутом, но он настоял. Сказал, будто поступила информация, что будет попытка прорыва. Время было позднее, поэтому я не хотела задерживаться на болоте, — она налила себе остывший кофе из кофейника и, сделав пару глотков, продолжила. — После проверки он приказал возвращаться на базу, но я ослушалась. Я хотела помочь ему, подстраховать, поэтому направилась к дороге. К единственной дороге на нашем участке. Вот там-то мы частенько ловили перебежчиков.

Она горько усмехнулась и покачала головой.

— Я уже подходила к дороге, когда увидела повозку с тремя лошадьми и своего начальника. Он осторожно передавал незнакомому мужчине какой-то сундучок и что-то говорил. Я расслышала только: «будь осторожен. Они хрупкие. Недолго ждать осталось». Затем он повернулся и увидел меня. Я махнула рукой и спешно двинулась к ним, но успела пройти лишь пару метров, как меня от сильного удара отбросило к дереву. Следом посыпались десятки ударов, — она всхлипнула. — Он бил меня с такой яростью. С такой ненавистью… Простите меня за слёзы. Просто… просто я этого не заслужила. Я не сделала ничего плохого.

Она схватила салфетку и заплакала навзрыд. Прибежала экономка и, испуганная её слезами, принялась успокаивать и гладить по спине. Дед подсел ко мне поближе и зашептал.

— Ну тут всё ясно. Этот Голицын что-то вывозил из империи, а баронесса его засекла за этим делом. И чтобы она не проболталась, он решил её убить.

— Похоже на то, — согласился я.

— Нет! Он не мог из-за какой-то контрабанды так со мной поступить! — выкрикнула она. — Мы часто ловили своих бойцов на таких делах. То ящик водки продадут, то какие-то шкуры под заказ вывезут. Всякое бывало. Пожурим или выговор выпишем, и всё. А тут… Я не понимаю, за что? Что было в том сундуке? Да я бы даже проверять не стала! Он же мой командир.

Она громко высморкалась, выпила стакан воды, и побрызгав себе на лицо прохладной водой, наконец успокоилась.

— Где теперь ваш командир? — спросил дед.

— Понятия не имею, но я это выясню. И, прежде чем убить, узнаю, за что он так жестоко со мной поступил, — процедила она сквозь зубы и поджала губы.

— И правильно. Так ему и надо, — поддержал дед. — Но лучше под суд его отдать, и пусть как Распутина на казнь отправят. Либо на каторгу… Как вам выжить-то удалось?

— Нашли меня на следующий день бойцы из другого отряда. Лежала я на дне оврага, листьями засыпанная. Собаки меня учуяли, — она хмыкнула и покачала головой. — Теперь я всё так хорошо помню. Даже то, как один из псов своим шершавым языком мне нос лизал. А ещё помню те удары. Прям рёбра опять заныли, — она сморщилась будто от боли и обняла себя.

— Что вы теперь собираетесь делать? — спросил я.

— Первым делом выясню, жив ли Голицын, или уже коньки отбросил. Если жив — буду очень рада. Он мне за всё ответит… Ну а если мёртв, то… схожу на кладбище и плюну на его могилку. А, может, не только плюну, — она злорадно улыбнулась, и в её глазах заплясали огоньки.

— Если понадобится помощь — можете на меня рассчитывать, — с жаром проговорил дед и даже ударил себя кулаком по груди. — Я хоть и стар, но жилист. Сила в руках ещё есть.

— Спасибо, Григорий Афанасьевич, — премило улыбнулась она. — Я всегда знала, что вы настоящий мужчина. Кстати, Саша, спасибо вам зелье. Я нисколько не сомневалась, что вы мне поможете. По-другому и быть не могло. По приезду домой, отправлю вам чек со своим слугой, или вы снова золото предпочтёте?

— Чека будет достаточно, — кивнул я.

С недавних пор я очень даже оценил удобство чеков и расчетных счетов. Не надо таскаться с тяжеленными кошелями.

Вскоре мы засобирались домой. Перед отъездом я зашел в анобласть проверить Зоркого, но на прежнем месте его не было. На земле остались кочерыжка капусты и кожура апельсина. Вот и отлично! Если аппетит проснулся, значит поправится.

Я попросил баронессу держать нас в курсе дел и высадил её у дома брата, где уже был когда-то. Она, конечно же, принялась зазывать нас к себе. Дед с готовностью согласился, а я ответил, что у меня ещё много дел, поэтому остаться не могу.

— Ну ладно, тогда в следующий раз. Спокойной ночи, Григорий Афанасьевич, — подмигнула она и двинулась к воротам.

— Но ведь… Эх, пойми этих женщин, — недовольно проворчал он и махнул рукой. — Сначала пойдёмте ко мне, у меня вкусное вино и сало с хреном. А потом — до свидания, Григорий Афанасьевич, — передразнил он.

Я не стал говорить, что она позвала нас ради того, чтобы заманить меня. Как только я отказался, она потеряла интерес и к деду.

По пути домой попросил водителя отвезти меня сначала в лечебницу Коганов.

— На кой-чёрт тебе туда? Ночь скоро, — проворчал дед.

— Хочу поговорить с профессором.

— Опять этот профессор. Одни проблемы от него. Что за невезучий человек? Ты иди, а я в машине тебя подожду. Боюсь, не сдержусь и выдам ему крепкого словца.

— Не понял. Он-то в чём виноват? — я взглянул на него, нахмурив брови.

— Короткая же у тебя память! Сначала напали на тебя на посвящение в студенты. Затем на днях тебя чуть не убили, когда ты его задницу спас — принялся перечислять он, загибая пальцы.

— Всё ясно, — прервал я его. — Сиди в машине. Я скоро.

Может, дед в чём-то и прав, но все эти нападения — не дело рук