Мрачново - Степан Александрович Мазур

истокам, да, — повторила вампирэсса, подумывая как бы тактичнее намекнуть человеку, что лучше бы долежал своё в канавке и не дёргался.

Видимо ответ растрёпанную, взбаламученную и определенно близкую к природе девушку удовлетворил, так как эко-активистка только кивнула и пошла к калитке.

Вернувшись в дом, Блоди отметила посторонний шум. Но сразу внимания не обратила. Только хула-хуп у холодильника поставила, присмотрелась к нему.

— Ты шумишь?

Хула-хуп не признался. Он стоял смирно и даже не думал больше крутиться. Вампирэсса чуть помедлила и решила, что обруч достаточно спорта сегодня выдал и точно не будет против, если с собой на улицу на новое занятие они возьмут маленький кусочек тортика на пару. Тем более что в холодильнике осталось совсем чуть-чуть после ночного бдения.

Ночная жрица даже кивнула холодильнику.

— Спокойнее, страж… Я только загляну.

И она действительно только заглянула. А потом повторила. И вскоре на столике на веранде образовался кусок торта, вязанка колбасы, бутерброды всякие по мелочи, ну и чай, конечно же. С мёдом.

Мёда в доме теперь много. Муж словно сговорился с пчёлками. А те как будто на рынке закупаются. Каждый день по несколько литров приносят. К концу года хоть ванну набирай.

Но в семье, как назло, некого бальзамировать.

— Да и у нас не Египет! — заявила холодильнику Блоди.

Тортик, хозяйка, хула-хуп и прочее, что ещё помещалось в руки, вышло на задний двор коттеджа.

Здесь, посудила вампирэсса, она сможет позаниматься физкультурой без особого риска для жилища. Да и полезнее на свежем воздухе будет.

Хула-хуп терпеливо ждал, пока вампирэсса перекусит лёгкими бутербродами и даже поделиться не просил.

«Снова притворяется неодушевлённым предметом», — подумала Блоди.

Половину колбасного колечка она благоразумно оставила, чтобы подкрепиться после тренировки. Как и полбатона. А вот тортик показался совсем не помехой для того, чтоб совместить приятное с полезным. То есть спорт с едой.

В конце концов, чтоб раскрутить хула-хуп, достаточно и одной руки.

Взяв в одну руку кусочек торта, а в другую обруч, Блоди размахнулась для вращения, но хула-хуп будто снова ожил и взмыл к небу.

— Ой, — произнесла вампирэсса, откусывая кусок торта. — Пошло дело. Летят мои спортивные достижения! Хорошо, хоть тортик не отобрал.

Она проследила взглядом за полетом обруча и увидела, как тот стукнулся в оконце на чердаке. Заскрипели створки, несмотря на то, что петли были новыми и смазанными. Чердачному нравился скрип. Под старину сделал.

Бурчал Топот, что понастроили, понимаете ли, коттеджей современных, да бездушных. Ни штукатурки тебе обсыпавшейся, ни свисающей паутины. Так хоть ставни пусть скрипят. А то совсем тоскливо в новострое.

И тут такой бонус — обручем в ставни прилетело!

— Кто стушал? — из распахнувшегося окошка на чердаке мгновенно показался чердачный. — Никого нет дома. Уходите!

— Это всё вредный обруч! — прожевав, выкрикнула Блоди. — Не хочет крутиться, всё время убегает, хула-хуп бестолковый.

Топот кивнул и с видом знатока ответил:

— А ей надо сказать так: к лесу задом, ко мне передом.

— Кому ей?

— Да халупе твоей, — ответил чердачный. — Скажешь так, халупа сама и перевернётся. Эх, темнота. Всему ушить вас надо!

— Да не халупа, глухомань ты пентхаузная, — заметила Блоди. — Обруч так называется — хула-хуп. Спорт. Прогресс. Ферштейн? Яволь? Я-я?

— Сразу видно, што в халупе какой-то делали, — пробурчал Топот. — Ходят тут, стушатся всякие без толку. Не дают петли нормально состарить. А мне ещё звук половиц настроить надо!

С этими словами чердачный, что так и не подружился с буквой «ч», скрылся в своём жилище. И окошко прикрыл на всякий случай, чтобы не донимали.

Обруч, тем временем, давно описав дугу, приземлился на маленький деревянный домик, в котором Михаэль поселил пчёл «для здоровья».

Апидомик.

В таком после бани даже сама вампирэсса отдыхать любила. Изгонит из неё злого духа муж в парной веником хвойным, распарит как следует, затем полотенцами обмотаются оба и идут на свежий воздух дышать.

В домик этот заходят, и на полки как лягут. А пчёлы под полками теми обитают. В ульях. И жужжат как положено. Процесс тот вибрацией передаётся, и тело расслабляет не хуже массажёра любого. А в домик пчёлы проникнуть не могут. Снаружи обитают. Потому красоту не портят. Не жалятся.

Но это в обычное время. Сейчас же обруч как следует в улик у апидомика прилетел и крышку сбил. Жителям его вторжение не понравилось. Спортивные достижения им чужды были. И весь рой вырвался на улицу с целью защитить территорию и спросить за наглость с «вторженца».

«Устали гудеть понапрасну. Сейчас возмущаться будут», — подумала Блоди, посмотрела на тортик, а пчёлы все как одна — на неё посмотрели и тоже на тортик.

— Спокойнее, полосатые. Спортивная стезя не так проста, как кажется. Возможны ошибки, — разъяснила вампирэсса.

Но пчёлы были глухи к доводам и помчались прямо на неё. То ли мстить, то ли тортик отбирать.

— Как можно? Последний перекус перед тренировкой? — воскликнула она и бросилась к дому, дожёвывая остатки тортика на бегу. — Он же без мёда! Совсем нюх потеряли? Да вы не пчёлы, вы осы какие-то!

Пчёлам обзывательство не понравилось, зато понравилось загонять добычу. Переняли от хозяина охотничьих повадок. Наученные.

Теперь всё, что сладким пахло, стремились те пчёлы себе присвоить. И неважно им, тортик то или живой человек с тортом в руке.

Пусть пасечник сам разбирается.

— А ну, кыш! — прикрикнула на них Блоди. — Место! Фу! Моё! Фу!

Адовы своё без боя не сдают.

Однако, пчёлы таким командам не были обучены. И только громче зажужжали. Вампирэссе даже послышалось в этом гуле, будто пчёлы повторяют:

— Дай-дай-дай!

Едва мать семейства оказалась в доме и захлопнула дверь, Блоди ответила:

— Ничего я вам не дам! Самой не хватает.

Фитнес-треккер на руке пикнул и ответственно заявил: «сегодня вы бегаете великолепно… Надо бы повторить!»

Глава 5

Дети знают толк в равлечениях

Даймон с одной стороны был демоном, а с другой — подростком. И как любой современный подросток фанател от прямых эфиров Гарри «Грязного Носа». Тот не боялся говорить то, что думает. На него равнялось немало молодёжи.

Любил он смотреть и Азату «Косой взгляд». Её аналитическое экспертное мнение по всем вопросам внушало уважение. Широкий кругозор достался в довесок к прыщам, веснушками и заиканию.