Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Малинин Евгений Николаевич

Скал бросил быстрый взгляд в сторону частокола, за которым скрывался городок, и покачал головой.

«Нет… Медведь сказал, что они получили то, за чем пришли! Но в Мурме они не были, значит, „то, за чем они пришли“, находилось не в городке! Так где? В тех разоренных деревеньках? Но что может быть ценного для медведей в нищих деревнях извергов? Или покойник перед смертью хвалился попусту и ничего они не „получили“? Но и в этом случае вопрос „За чем именно послал Воровот своих медведей к волкам?“ остается!..»

Скал снова посмотрел в сторону Мурмы, надо было оставить свои размышления и заканчивать дело с медвежьим набегом.

Поднявшись с травы, он «позвал» своего помощника:

«Коготь, как дела у остальных?»

«Все кончено, вожак, — тут же отозвался волк, державший связь с другими группами волков. — Все медвежьи сторожи уничтожены, а из тех, что хоронились в лесу, уйти удалось двоим — они смогли повернуться к Миру тетеревами и улетели к себе… — Волк мысленно усмехнулся и закончил: — Вот не думал, что такая никчемная грань может пригодиться!»

Однако Скал не ответил на шутку, секунду помолчав, он приказал:

«Передай всем — идем в Мурму».

Спустя два часа вся дружина Скала, за исключением двух десятков дозорных, была в городке. А там их уже ждали — были истоплены бани, накрыты столы. Вожак полевой стаи объявил, что отдых продлится двое суток, после чего, оставив четверых не слишком серьезно раненных волков в городе, стая пойдет… открыто пойдет в земли восточных медведей, мстить за нанесенный восточным волкам урон!

Скал знал, что в стае восточных медведей было около трехсот пятидесяти людей да десятка четыре полуизвергов — сила серьезная и с шестью десятками волков ее не сломить, но проучить медведей, и проучить серьезно, надо!

Однако на следующий день, ближе к вечеру, Скала, ушедшего к пограничной реке, неожиданно «вызвал» Ворчун.

«Скал… — мысль старого волка была странно растерянной, — …я получил сообщение от Всеслава. Пропал какой-то… Вотша! Я не знаю, кто это такой, но князь сказал, что ты в курсе…»

«Что дословно передали от Всеслава?» — перебил его Скал, и мысль его была наполнена такой яростью, что Ворчун от растерянности несколько секунд «молчал». А затем вожак полевой стаи «услышал» следующее:

«Сегодня ночью из замка пропал Вотша. Ушел с табуном на ночь к реке. Конюхи зарезаны, извержонок исчез. Из табуна пропали две лошади, следы ведут на восток. Послать вдогонку некого, обязательно перехвати их на границе».

После этого Ворчун сразу же прервал связь, а Скал уставился в темную, быстро текущую воду, и в его голове частым пульсом билась одна-единственная фраза:

«…мы получили то, за чем пришли!»

Неужели целью медвежьего набега был… извержонок, а медвежья стая просто ждала под Мурмой, когда его доставят из глубины волчьей территории?

Ночи середины лета светлы и коротки. Правда, в эту ночь луна практически не светила — было новолуние, зато звезд по небу было раскидано несчитано!

Вотша уже не в первый раз выехал в степь за Десыню с замковым табуном. С тех пор, как Медведь уехал на восточную границу, он стал смелее, да и разговор с наставником сыграл свою роль — он твердо решил выдавить из себя страх! В этот раз Палей повел уменьшившийся табун на несколько километров дальше — трава в степи начала выгорать, а берега реки около города были объедены скотом извергов.

Стемнело поздно, так что конюхи вместе с помогавшими им мальчиками не только успели искупать коней, но и не спеша приготовить ужин и поужинать. Теперь, лежа у догорающего костерка, четверо мальчишек-извержат завели разговор о многоликих, благо, ни одного из них в этот раз с табуном не было. Вотша помалкивал, хотя общался с многоликими гораздо чаще всех других ребятишек, и они, заинтересованные его молчанием, все чаще поглядывали в его сторону. Но тут к костру подъехал сам Палей, в последний раз объезжавший табун, и, спрыгивая с седла, прикрикнул:

— Не надоело болтать-то? А утром вставать как будете?! Смотрите, кто сразу не встанет, плетью подниму!

Ребята знали, что старший конюх их просто стращает, но разговоры смолкли — не послушаешь, в следующий раз могут в степь и не взять. Вотша перевернулся на спину и долго лежал с открытыми глазами, разглядывая помаргивающие звезды. Глаза у него начали слипаться, но в это мгновение от табуна донеслось конское ржание, а затем странно заполошный топот копыт, словно стреноженные кони шарахнулись от чего-то страшного. Палей приподнялся на локте и прислушался… И снова раздался топот, но на этот раз кони явно шарахнулись в другую сторону.

— Да что там такое? — негромко пробормотал Палей, вставая с травы. — Куда Фаддей смотрит?!

Конюх вскочил на свою лошадь и ускакал к табуну, а Вотша невольно начал прислушиваться к ночным звукам. Сначала было все тихо, и мальчишка начал успокаиваться, затем его снова охватила тревога — слишком долго старший конюх не возвращался. Но когда уже он собирался встать и пойти к табуну, снова послышался конский топот. К костру приближался всадник, и, как сразу же понял Вотша, не один!

Действительно, через минуту к костру подскакали двое. Костер к этому времени уже совсем прогорел, так что лиц всадников видно не было, однако их фигуры, отчетливо видные в звездном свете, насторожили извержонка — они были огромны, а один из всадников показался ему странно знакомым, хотя и не похожим ни на одного из трех конюхов, сопровождавших табун.

Всадники между тем поскакали к костерку, и сразу же раздался низкий, грубый с прирыкиванием, незнакомый голос:

— Ну, который из них?!

Все ребята мгновенно проснулись, подняли головы, но на ноги поднялся один Вотша.

— Да вот он, стоит! — ответил второй всадник, и извержонок с ужасом узнал голос… Медведя!

— Давай его сюда, а остальных кончай! — приказал первый всадник.

Один из всадников прямо с коня прыгнул к Вотше, сгреб его в охапку и буквально швырнул на лошадь, перед седлом своего товарища. Затем он выхватил из ножен длинный кинжал…

Только один из мальчиков успел коротко вскрикнуть. Через минуту обе лошади развернулись и быстрой размашистой рысью направились от реки в открытую степь.

Вотше было неудобно лежать животом на конской спине, но едва он попробовал чуть повернуться, державший его всадник больно надавил широкой ладонью ему на спину и рыкнул:

— Не дергайся, извержоныш, шею себе сломаешь!

Так они скакали до самого рассвета, а когда звезды исчезли с небосклона и темноту ночи стер серый предутренний свет, всадники остановили лошадей. Державший Вотшу здоровяк соскочил на землю, стянул мальчишку с лошадиной спины и, поставив его на ноги, опустился перед ним на одно колено. В лицо извержонку глянули небольшие, круглые глаза под тяжелыми надбровными дугами.

— А ты, извержонок, умен… — прошлепали толстые, чуть вывернутые губы на незнакомом лице. — Даже не пискнул. Вот и дальше молчи да не дергайся, может, и цел останешься!

— Вожак обещал мне его отдать! — раздался рядом знакомый Вотше голос. Он немного скосил глаза и увидел, что в двух шагах от него стоит Медведь и его плоское толстоносое лицо растягивает довольная ухмылка.

— Обещал — отдаст… — кивнул тот, что держал мальчика. — Только сначала сам с ним поговорит. А до тех пор ты его пальцем не смей трогать или станешь… хм… полным извергом. У нас — не у волков, разговор короток, расправа быстра!

Затем они крепко связали Вотше ноги тонким сыромятным ремнем и посадили под высокую осину, а сами принялись ставить лагерь.

Незнакомый Вотше мужик быстро собрал хворост, разгреб палую хвою под огромным полусгнившим еловым пнем и разжег небольшой костер. Медведь в это время снял со своей лошади небольшой мешок и достал оттуда съестные припасы. Над огнем подвесили котелок, и незнакомец принялся готовить кашу, а Медведь подошел к мальчику и, присев напротив, долго его разглядывал. На его физиономии по-прежнему сияла довольная усмешка.