Злейшие пороки - Хлоя Гонг

– Правда? – отзывается Калла. – Удивительно. Я не думала, что Сообщества Полумесяца так расположены ко мне.

– Конечно. Мы же здравомыслящие люди. Мы можем быть полезны друг другу.

Если присмотреться, ущерб, нанесенный тронному залу, невелик. Почернели стены, испачкались полы, но все это можно оттереть едким мылом и застелить новым ковром. Выбоины неглубокие, взрыв предназначался, чтобы напугать, а не уничтожить.

Женщина делает несколько шагов от трона и выходит из тени. Ее гладко зачесанные назад волосы собраны в длинный хвост. Глаза совершенно черные и подведены темно-серым.

Ничего знакомого в ее лице Калла не улавливает, зато Антон едва не вскрикивает. И смотрит на женщину с таким благоговейным восторгом, что можно подумать, будто она восстала из мертвых. Потом нерешительно делает шаг вперед.

– Биби.

Калла сразу хватает его за локоть, чутье призывает удержать его.

– Откуда ты знаешь ее имя? – властно спрашивает она.

Антон открывает рот. И не издает ни звука. В Сань-Эр он ворвался буквально по трупам и глазом не моргнул, а теперь явно потрясен.

Биби спускается со ступеней, ведущих к трону. Она подходит ближе и ближе и наконец тоже становится на колени, глухо и тяжело стукнув ими по темно-зеленому ковру.

– Потому что давным-давно так меня звал только он, – отвечает за Антона Биби. И склоняет голову. – Мое полное имя – Буира Макуса. Мы пришли присоединиться к вашей войне, ваше величество.

Глава 39

Сторожевую базу в Эйги окутывает ночь.

Прошло несколько дней – достаточно, чтобы в Сань-Эре утихли беспорядки, вызванные Каллой и ее переворотом. С каждым новым часом Август успокаивается. Когда она вошла в город, он был так разъярен, что не мог думать толком. Теперь же понимает, что любое негодование будет напрасным. Калла может предпринять попытку, но королевством ей не завладеть. Как бы Калла ни властвовала в столице, повелевать Талинем невозможно, не повелевая провинциями, которые дают городу ресурсы, значит, никакого значения ее нынешняя власть не имеет.

Август выслушивает отчеты тех, кто покинул Сань-Эр. В стене открыли одну секцию, разрешив людям свободный выход. Никого из столицы не гонят, но целые толпы Вэйсаньна и стражников уходят все равно, пополняя ряды сторонников Августа. Множество аристократов добровольно упаковали вещи, опасаясь оставаться в Сань-Эре. Калла не делает предупреждений. Враждебности Дворца Единства достаточно, чтобы служить таким предупреждением без лишних слов.

Сань-Эр при Калле Толэйми уже не тот, каким его знали с каждой новой коронацией. В витринах магазинов начинают появляться полумесяцы. Оружие продают открыто. «Полумесяцы» и подобные им объединения всегда стремились к анархии. Какой повод устроить ее может быть лучше, чем достижение принцессой-преступницей цели, к которой она уже давно стремилась?

Август начинает кое-что понимать. Видеть, как именно складывались в одну картину разные детали. Кто дергал за какую нитку, чьи руки и куда подталкивали его так, что он не замечал.

Несмотря на нападения «полумесяцев», кое-кто из членов Совета остался в Сань-Эре, решив продолжать управление вверенными им территориями. Провинциями Симили, Кирея, Гайюй. Однако большинство членов Совета мертвы, а значит, их армии ждут, вытянув шеи, чтобы увидеть, откуда дует ветер, и решают, к кому прислушаться – к королеве, которая носит корону, или к королю, которого они короновали. Трудно определить, как будет действовать каждая из них. Талинь еще никогда не видел подобных перемен. Во всяком случае, со времен войны.

А войну никто из ныне живущих якобы не помнит.

За его спиной скрипит приоткрытая дверь.

– Ваше величество, – говорит стражник, – к вам пришли.

Август не оборачивается, чтобы поблагодарить стражника за доклад. Каждое незнакомое лицо, явившееся с отчетом, лишь напоминает о том, кого ему так недостает. Благодаря Вэйсаньна, покинувшим Сань-Эр, гарнизон базы пополнился, однако Август еще никогда не чувствовал себя настолько беззащитным, как теперь, когда Галипэй остается в тяжелом состоянии и не приходит в себя.

Если Галипэй не оправится, Август лично снесет Калле голову как боевой трофей, когда все будет кончено.

Двери закрываются. Слышатся легкие шаги, к Августу сбоку подходит Отта Авиа и глядит на карту, развернутую перед ним. Отта появилась на сторожевой базе вчера, и по ее виду никак нельзя было сказать, что она брела сюда пешком от самого приграничья. Когда стража привела ее к Августу закованной в наручники, тот лишь взглянул на нее и велел снять их. Ему требовалось кое-что обсудить с ней. И держать ее в плену не было никакой необходимости.

– Не лучший расклад, да? – замечает она. От ее внимания не ускользнули его пометки на карте.

– Только потому, что мы сражаемся по-разному, – отвечает Август. – У нее в рукаве дешевые уловки.

Отта возгласом дает понять, что не согласна с ним.

– Не уверена, что неограниченный доступ к ци можно приравнять к дешевым уловкам.

– Можно, – настаивает он. – Без короны она – ничто. Она слепо следует указаниям, переданным ей кем-то, рисует печати, пользуется их силой, но не понимает, как они действуют.

– Как будто ты понимаешь их лучше.

Август поворачивается к Отте. Вглядывается в нее, следит за мельчайшими изменениями на лице. Не дождавшись от нее продолжения, он проверяет, закрыта ли дверь. Отта ее закрыла.

– Ты с самого начала была моей сестрой, – спрашивает он, – или вселилась потом?

В комнате темнеет. Тучи быстро сгущаются над базой, явно предвещая еще одну ночь, когда ему будет не до сна. Под внимательным взглядом Августа Отта чопорно улыбается. В правильности своих выводов он не сомневался, но его тревожит то, что она не удосуживается опровергать их. Как долго она ждала, когда он наконец поймет, и почему это произошло только сейчас?

– А разве это что-нибудь меняет? – отвечает она вопросом. – Ты же меня знаешь.

– В этом я не уверен. Когда это случилось?

Секунды тянутся слишком долго. Он уже готов поверить, что ответа не дождется.

– Пятнадцать лет назад. Глупая девчонка в Жиньцуне захватила мое тело, не понимая, что творит. Стародавние боги благоволят к ней. Они защищают ее. Размышляя о случившемся все эти годы, я пришла к выводу, что она, должно быть, одна из них, посланная с небес, чтобы остановить меня, и до сих пор даже этого еще не осознала.

Август уже давно подозревал, что прямо у него под носом творится нечто очень странное, но после этих слов до него наконец доходит смысл картины в целом.

– Мне не хватило сил, чтобы вернуть тело в свое подчинение. И мой