Меч и ручка - Рэйчел Кейн

схожее с тем злым удовольствием. Ему нравилось отнимать что-то у мира. Он хотел, чтобы его похоронили вместе с его имуществом, как древнего фараона. Только вот Великие архивы никогда ему не принадлежали.

– Что вы натворили? – выпалил Джесс.

– Вини во всем архивариуса Нобеля, – сказал архивариус. – Он и представить себе не мог, что настанет день, когда мы действительно сможем сделать выбор в пользу уничтожения Великой библиотеки; он задумывал эту систему как средство устрашения врагов, желающих напасть на Александрию. Но исключительно из-за недостатка воображения. Чтобы действовать, требуется лишь сила воли.

Джесс забыл о собственной слабости. Он схватил старика за грудки и рывком поднял с кресла, но архивариус повис мертвым грузом, едва держась на ногах. Его голова, как у пьяного, свесилась набок. Архивариус истекал кровью так обильно, что та струилась вокруг Джесса как дождь.

– Это место принадлежит мне, – сказал архивариус. Голос его звучал слабо и измученно. – И я верну его себе. Я свяжу себя с ним кровью, пеплом и пламенем. Завтра меня не станет, но вместе со мной исчезнет и Великая библиотека Александрии. Все кончено, мальчишка. Все кончено.

Джесс отпустил его и отступил. Он не понимал того, что слышал.

– Что вы натворили? – снова спросил он.

– Я убил ее, – сказал старик. Он улыбался.

А потом упал.

Замертво.

Записки

Выдержка из личного журнала Брендана Брайтвелла, не передано в Великие архивы.

Однажды мне приснился сон, что я был единственным ребенком в семье, и я проснулся в слезах. Я был тогда совсем маленьким, и когда Джесс спросил меня, почему я плачу, я начал бить его, пока он не ушел.

Потому что в тот момент я понял, что хоть и думаю, что ненавижу своего брата, ненавижу саму идею того, что на этой земле есть двое одинаковых людей… я не мог обойтись без него. Он был мне нужен.

И да, я любил его.

К тому времени, когда мы стали достаточно взрослыми, чтобы правильно сформулировать подобные мысли, достаточно взрослыми, чтобы обсудить их, на деле мы вообще уже не разговаривали. Джесс увлекся книгами и возненавидел все в своей жизни, включая меня. Не могу его за это винить. Отец постоянно превращал нашу жизнь в сущий ад, а тем, кого па считал любимчиком, был я.

Жаль, что я не смог сделать все правильно.

Надеюсь, что когда-нибудь все же смогу.

Я не хочу быть один.

Глава девятнадцатая

Халила

Халила не договорила начатую фразу, когда в совещательный зал ворвался Дарио в сопровождении целой дюжины библиотечных солдат. Халила потрясенно замолчала, а Дарио бросил на нее быстрый виноватый взгляд и повернулся к солдатам.

– Закройте ставни и заприте двери, – сказал он. – Никто не входит или не выходит без моего разрешения.

– Стойте! – резко сказала Халила. – Профессор Сантьяго не принимает решения за меня. Что происходит?

– Старик здесь, – сказал ей Дарио. Она видела в его глазах неподдельное беспокойство. – Он хочет убить тебя, querida, и я не позволю этому произойти. Это солдаты, которых отобрал Санти. Они верные.

Члены курии – сейчас в зале их было всего трое – поднялись на ноги. Верховный литератор Варгас вытащила из потайного кармана оружие. И Халила почувствовала прохладу кинжала, который она держала пристегнутым к своему предплечью. Он не защитит ее от пули, но что защитит? Под своим летним голубым платьем она была в бронированной куртке, а под хиджаб надела тонкий слой эластичной кольчуги, защищающей голову. Это было практично. Но не идеально.

– Спасибо за ваше беспокойство, – сказала Халила, – но мы как раз координировали…

– Мне плевать, – оборвал ее Дарио. – Мне нужно, чтобы ты была цела.

Халила выпрямилась во весь рост и посмотрела Дарио прямо в глаза.

– Профессор, – сказала она спокойным и тихим голосом. – А мне нужно, чтобы вы меня слушали. Выйдите из кабинета и заберите с собой солдат. Можете поставить охрану снаружи, если желаете. Я прикажу, чтобы ставни закрыли. Но вы должны уйти. Сейчас же. – Она повернулась к лейтенанту, который командовал отрядом: – А вам следует уяснить, кого необходимо слушать. Вы подчиняетесь мне, членам курии и только после нас профессорам, и неважно, в каких они со мной отношениях. Вы все поняли?

Лейтенант, кажется, был в шоке, но кивнул и быстро взял себя в руки.

– Да, архивариус. Приношу свои извинения. Я полагал, что вашей безопасности представлялась прямая и безотлагательная угроза.

– Не в этом кабинете, – сказала она. – И я верю, что вы не позволите никому пробраться сюда. Профессор Сантьяго? Можно вас на пару слов?

Она повернулась и направилась в самый дальний угол зала, а через несколько секунд тишины услышала, как его шаги следуют за ней. Халила не оборачивалась, пока Дарио не подошел к ней.

– Этого больше не повторится, – сказала она ему. – Дарио, я не твоя querida. Я архивариус и фараон Великой библиотеки, и ты так больше не поступишь. Понял? – Она пристально посмотрела на него и поняла, что он все понял. Увидела, как он вздрогнул от удара, который она только что нанесла ему. Ей это не нравилось, но она понимала, что это необходимо.

– Я просто…

– Я знаю, что ты делал, – перебила она. – Я люблю тебя, Дарио. Но я не позволю приказывать мне, затыкать меня или перечить мне. Наедине мы равны. Здесь мы не равны и не можем быть равны. Понимаешь?

Он сдержал свой гнев, хотя Халила заметила, как напрягся мускул на его челюсти.

– Понимаю. – Слово прозвучало тихо и очень отчетливо. – Мои извинения, архивариус. Я в вашем распоряжении. – Она ждала, когда он добавит «но». Дарио сумел сдержаться. Халила была за это благодарна; она и не думала, что он сумеет приструнить свой нрав. – Мы допросили капитана элитных солдат. Он сказал, что тебя собираются убить прямо здесь, в серапеуме.

– Лорд-командующий Санти назначил дополнительную охрану, – сказала Халила. – Ты думаешь, я не в курсе? Дарио. Любовь моя. Ты должен доверять моим действиям, иначе у нас с тобой ничего не получится. Я польщена твоей пылкостью, но…

– Но я подорвал твой авторитет, – сказал он и склонил голову. – Прости. Я хотел только тебя уберечь.

– Я заняла самый высокий пост в Великой библиотеке. Он подразумевает риск. И я не могу демонстрировать свой страх.

На этот раз Дарио вообще ничего не сказал. Только кивнул. И тогда Халила поняла, что он все понял.

– Спасибо тебе, – прошептала она и нежно поцеловала его. – За то, что знаешь, когда нужно остановиться.

Дарио слегка улыбнулся, но в его глазах стояла мрачная отстраненность, которую Халила не до конца понимала.

– О, я не знаю, – сказал он. – Только не когда дело касается твоей безопасности. Но я буду вести себя осторожнее. – Он поклонился. Без тени насмешки. – С вашего позволения, архивариус, я покидаю кабинет. Я буду прямо за дверью, когда понадоблюсь.

Халила кивнула, надеясь, что теплоты в ее взгляде будет достаточно,