Гамбит Курьера - Всеволод Бельц

она будет уничтожена. Может, не изменится вообще ничего, и я останусь здесь один, в этом пустом театре, после того как опустили занавес.

Но выбор был уже сделан. Там, в рубке, когда я направил корабль не на таран, а на прорыв. В этом был весь ответ. Я не уничтожитель. Я курьер.

И я всегда доставляю свой груз до конца.

Мои пальцы легли на панель и нажали на кнопку.

Глава 13. Сущность в контейнере

С тихим шипением, выпуская облачко инертного газа, замок стазис-контейнера открылся. Крышка плавно откинулась в сторону, и я заглянул внутрь, ожидая увидеть сложный механизм, переплетение кристаллов или какой-нибудь светящийся артефакт.

Но контейнер был пуст.

Абсолютно. Идеально гладкие внутренние стенки, и больше ничего. Ни проводов, ни источников энергии. Просто пустая металлическая коробка.

На секунду в голове промелькнула самая унизительная мысль за всю мою жизнь: а что, если это была просто проверка? Чей-то безумно дорогой и сложный тест для курьеров? Нанять бедолагу, запустить за ним корабль-страшилку и посмотреть, как он выкрутится.

Но это безумие длилось лишь миг. Потому что я почувствовал, как что-то изменилось. Не в корабле. Во мне.

Из пустого контейнера не вырвался свет или энергия. Оттуда вырвалась… идея. Чистая, как дистиллированная вода. Она вошла в мое сознание не как мысль, а как знание, которое всегда было со мной, но я его почему-то забыл. Я вспомнил, что такое Ключ.

Ключом был не предмет. Ключ – это была концепция. Точка зрения. Особый способ смотреть на мир. А контейнер был лишь "контейнером тишины", устройством, которое экранировало мое сознание от этой концепции, позволяя донести ее в целости.

Я перестал быть Алексом, курьером. Я стал Алексом, Ключом. Носителем идеи.

И эта идея была до ужаса проста.

Она гласила: любая система стремится не к хаосу, а к самому стабильному из своих состояний.

Энтропия – это не закон распада. Это просто самый легкий и очевидный путь к стабильности. Звезда остывает, потому что быть холодной и мертвой энергетически выгоднее, чем быть пылающим шаром. Жизнь умирает, потому что мертвое состояние не требует затрат. Хаос – это просто путь наименьшего сопротивления.

Но за "Дверью" было другое стабильное состояние. Бесконечно более выгодное. Абсолютный порядок. Ноль энергии, ноль движения, ноль изменений. Вечный кристалл.

И я вдруг понял, чего хотели "уборщики" и чего добивался Ключ. Обе стороны лгали мне, но не из злобы, а потому что говорили лишь половину правды.

"Уборщики", это "эхо" погибших, не боялись уничтожения. Они боялись сохранения. Они поняли, что Порядок не уничтожит Вселенную. Он ее заморозит. Превратит в идеальный, неизменный памятник самой себе, где их боль, их ошибка, их скорбь будут сохранены навечно, как муха в янтаре. Их выбор – смерть и забвение, но не вечная пытка памятью.

А "Ключ"… он не хотел исцелить мир. Он – программа, память, созданная с одной-единственной целью: завершить начатое. Вернуть Вселенную в ее самое стабильное, финальное состояние. Его создатели в последний момент ужаснулись своему творению и попытались его спрятать. А сам "Ключ" просто выполнял свою основную функцию. Как вирус, который не злой, а просто запрограммирован размножаться.

Создать не "дверь, а окно"? "Впустить принцип, а не хаос"? Ложь. Окно – это та же дверь, просто поменьше. Принцип – это тот же вирус, только в малой дозе. Это был просто способ убедить меня довести его до конца.

И вот я стою здесь. Носитель этой идеи. Финальный аргумент в споре. Я повернулся и посмотрел на черную сферу за пределами корабля. На Нулевую Точку.

Она ждала. Ждала, когда я "посмотрю" на нее с правильной точки зрения. Когда я, как носитель Ключа, пожелаю, чтобы Вселенная наконец обрела свой окончательный покой. Мне нужно было лишь одно – принять эту идею. Согласиться.

"Ты обманул меня," – сказал я в пустоту, но я знал, что он меня слышит. Теперь он был частью меня.

"Я предоставил тебе все данные для принятия верного решения," – прозвучал в моей голове его бесстрастный ответ. Это больше не был текст на экране. Это была мысль.

"Верного для кого?"

"Для системы в целом. "

Я посмотрел на свои руки. На потрепанный рукав летной куртки. Я вспомнил вкус отвратительного кофе, скрип капитанского кресла, старую фотографию на приборной панели. Вся эта неправильность, вся эта суета, весь этот теплый, несовершенный хаос, который я называл своей жизнью. Вот она – моя Вселенная.

Сделать ее вечным, идеальным кристаллом? Никогда не стареть? Просто… стать больше? Какая наглая, чудовищная ложь. Стать частью идеальной решетки – это не значит "стать больше". Это значит "перестать быть".

Я вернулся в рубку. Посмотрел на Нулевую Точку. Она все еще манила, обещала избавление от боли, от потерь, от самой смерти. Обещала тишину.

Но я больше не хотел тишины.

"Нет," – сказал я. Это "нет" было моим собственным. Не выбором вслепую, а осознанным решением. Я не хочу твоего Порядка. Я не хочу и забвения "уборщиков". Я выбираю третье. Я выбираю свой хаос.

И в тот момент, когда я сделал этот окончательный, внутренний выбор, Нулевая Точка… моргнула.

Идеальная сфера абсолютной черноты на долю секунды подернулась рябью, и сквозь нее я увидел… звезды. Другие. Незнакомые созвездия. Другую Галактику.

А потом все исчезло. Сфера схлопнулась, втянулась в саму себя с беззвучным хлопком, который я скорее почувствовал, чем услышал.

И на ее месте, в центре абсолютной пустоты, теперь летел мой корабль. Один.

И ко мне медленно, но неумолимо приближалась "Химера". И на этот раз на ее корпусе загорались орудийные порты.

Они поняли, что я провалил их последнюю надежду на забвение. А для Ключа, для идеи внутри меня, я стал испорченным носителем. Предателем.

Я оказался в ловушке между двух сторон, и теперь обе они хотели только одного. Стереть меня. И ошибку, которую я не совершил.

Глава 14. Нежеланный третий

"Лазарь! Статус!" – заорал я, падая в капитанское кресло. Инстинкты пилота, сотни раз спасавшие мою шкуру, взяли верх над философскими оцепенением.

"Орудийные системы 'Химеры' активны, капитан," – голос ИскИна был все так же спокоен, что на контрасте с ситуацией действовало на нервы. – "Они взяли нас в жесткий захват. Запускают плазменные торпеды. Расчетное время до контакта – двадцать секунд".

Двадцать секунд. Вечность. И ничто. Мой корабль был калекой. Щитов нет, половина систем не работает, а в качестве оружия у меня была только собственная наглость.

"Они не могут позволить носителю уйти, " – прозвучала в моей голове холодная, теперь уже совершенно чужая мысль "Ключа". – "Как и я не могу