Архимаг с пеленок. Том 3 - Валентин Якимов

уверенным в успехе — уже победил. Победил собственную слабость.

А вот чтобы тех, кто будет мне помогать, стало больше — мне нужна известность.

Не популярность, нет. Дешёвый хайп, как говорит местная молодёжь, собрать может кто угодно, просто посветив смазливой рожей.

А вот известность — репутация выдающейся личности, величайшего мага, это совсем другое дело. Такую репутацию лучше всего зарабатывать себе с самого детства.

Мой опыт подсказывает, что легенда о человеке, который с рождения был особенным, который с самого детства «не такой, как все» — это то, что отлично заходит людям.

Многие видят в таких «особенных» воплощённую судьбу, провидение, или ещё что. Видят Избранных — и уже поэтому идут за ними.

О любом основателе любой религиозной секты рано или поздно сочиняют нечто подобное. Мол, в день его рождения леса Лордерона прошептали его имя, а над ними пылала какая-нибудь там звезда… и так далее.

Вот и мне хорошо бы обзавестись такой биографией. Только не вымышленной после смерти.

Настоящей — созданной своими силами. И нет для этого места лучше, чем наш детский сад!

Ведь то, что изначально казалось злом — всё это шоу, камеры, наблюдение… Это можно обернуть себе на пользу! И в конце года я уже начал этим заниматься.

Вуаля — теперь я в телевизоре. Теперь я могу стать «лицом» всего шоу, которое транслируется на разных языках по всей планете.

О да! При этих мыслях я возбуждённо заходил туда-сюда по комнате. Мой чёрный плащ развевается за спиной, костюм великолепен, а магические способности…

Что ж. Я разовью их так, что мало не покажется никому! Мне всё равно нужно делать это. Иначе Заклинание просто поглотит меня, растворит в себе.

Так я думал. С этими мыслями и отправился через две недели к Имредану. Отец принял приглашение без особой охоты, конечно. Но из отпуска они вернулись счастливые, довольные жизнью и собой, так что в итоге согласились.

* * *

— Валера, не стоит так нервничать. — пробубнила себе под нос Виктория Воронцова, аккуратно подпиливая ногти. — Всё у него хорошо будет.

Вообще, конечно, это должен был делать мастер маникюра. Но сегодня она к нему уже опоздала! А всё из-за очередных нервов мужа!

— Вика! — обернулся к ней муж, ходящий туда-сюда по большой обеденной зале. — То, что тебе плевать на воспитание сына, на его будущее — не повод для гордости!

Маленький Федя, сидящий тут же и ковыряющий ложкой свою любимую кашу с ягодами, угрюмо смотрел в стол. Ему очень не нравился этот разговор.

Не нравилось, что маме на него плевать, а папа считает бездарностью.

— Феденька, папа не считает тебя бездарностью. — машинально пробормотала Вика, на автомате считав мысли сына.

— Что⁈ — замер муж.

— А вот и считает!!! — тут же вскинулся мальчик. На его глазах заблестели слёзы. — Вы все думаете, что я ничего не могу! Что Костя лучше меня!

Вика удивлённо захлопала своими пышными ресницами.

— Костя? Какой ещё Костя?.. Ах да. Костя. Нет, мы так не считаем.

От её слов буквально разило безразличием. И Федя, и Валера поняли — да, Вика так точно не считает. Потому что ей плевать и на Костю, и на Федю, и вообще на всё.

Кроме своего опоздания на маникюр. О, это её расстроило!

— Федя! Я не считаю тебя бездарностью! Просто ты у нас… ну, ты обыкновенный хороший мальчик. А в этом садике почти все так или иначе выделяются…

— Но я же щас там почти самый классный!!!

Это «почти» прозвучало так обидно, что от неожиданности Федя аж осёкся. Почему это так обидно⁈

Да потому что он — лучший! Он потомок двух княжеских родов! Наследник рода Бестужевых!.. Ну, станет наследником!

Почему его обставляет какой-то там… сестренич? Какое глупое слово! Как-то по-дурацки называется сын сестры отца…

Сын… сестры… У Феди чуть-чуть заболела голова от всей этой путанницы.

Короче, какой-то там Костя Осинский!!!

Кстати, а если он сын сестры отца, почему он Осинский, а не Бестужев? Федя пока не понял.

Но зато он понял другое.

— Ты думаешь, что я хуже них! — обвиняюще ткнул он в отца пальцем. — Думаешь, что я им проиграю!

— Федя, не тычь пальцами. — пробормотала Вика, заканчивая с ногтем на мизинце. — Это неприлично.

— Вика!.. — процедил Валера. — Лучше уйди! Я люблю тебя, но сейчас лучше уйди отсюда, Богом клянусь!

Виктория поджала пухлые губки, без тени интереса встала и вышла из обеденной. Маникюрный набор забрала с собой.

— Почему мама меня не любит⁈

Валера тяжело плюхнулся на мягкий стул. Вытер пот со лба.

Лучше бы он допрос с пристрастием сейчас провёл! Меньше сил бы ушло, чем на это… воспитание.

С недавних пор, Валера вполне осознал, почему отец его почти не воспитывал, поручая куче нянек. Но повторять этот путь мужчина не пожелал.

— Федя, погоди! Давай по порядку! Для начала — ты не хуже них. Не хуже других детей! Ты, возможно, слабее кого-то из них как маг. Но это не делает тебя хуже.

Делает. Конечно же делает, и Валера сам в это верит. Так что его слова, быть может, прозвучали не совсем искренне.

Но он прочёл в одной книге, что в ребёнка надо верить в любой ситуации, давать ему любовь.

Ну и даёт теперь. Как умеет.

— Считаешь! — буркнул себе под нос сын. Не поверил. — Считаешь, потому что этот Осинский меня обходит!

— Федя, да я вообще впервые слышу о том, что у вас там с Костей за разборки!!! — хлопнул ладонью по столу Валерий. — При чём тут он вообще⁈

О, это стало для ребёнка последней каплей! Маленькие кулачки непроизвольно сжались, голова опустилась.

— Я столько раз… — дрогнувшим голосом начал мальчик. С его глаз сорвались первые слёзы. — Столько раз рассказывал тебе! Рассказывал, как почти обошёл его на одном испытании, на другом! Как почти победил его в борьбе! Всё время рассказывал! А ты… ТЫ ВСЁ ЗАБЫЛ⁈

Выкрикнув последние слова сорвавшимся охрипшим голосом, рыдая и размазывая слёзы по лицу, Федя буквально вылетел из обеденной залы.

А перед тем, как с силой хлопнуть дверью, проорал:

— Я ВСЕМ ПОКАЖУ!!! ВСЕМ! ВЫ ВСЕ ЕЩЁ ОБО МНЕ УСЛЫШИТЕ, ЗАМЕТИТЕ МЕНЯ! ВЕСЬ МИР ЗАМЕТИТ!!!

Резкий хлопок — и топот детских ножек из коридора.

Валера плеснул себе… гранатового сока. С недавних пор он твёрдо решил, что не станет подавать сыну дурной пример и бросит пить.

Пока держится. Удержится и теперь.

Подумаешь — ребёнок обиделся. Эка невидаль! Поревёт да забудет всё.

— Вы закончили? — сунулась в зал голова жены. — Скажи