Истина звезд - Анви Рид

и вел по каменной стене лезвием. Его скрежет оглушал, а видение будто пульсировало, удерживая внимание на кинжале. Кинжале, которым Куан ранил Соно. Кинжале, который Юри теперь всегда носила с собой.

Юри вернулась в дом к вечеру. Кухарки накрыли к ужину длинный стол, разложив три пары приборов. Далия с Эвоном уже сидели на скамьях и кормили друг друга вареньем.

– Помирились? – запыхавшаяся Юри села напротив них.

Кивнув, Эвон облизал ложку. Но Далия почему-то не ответила. Вместо этого она лишь отвела взгляд и, тяжело вздохнув, принялась изучать абсолютно безынтересные стены.

– Ты где была? – не обращая внимания на напряжение, повисшее в воздухе, обратился Эвон к Юри. – От тебя пахнет… – Он задумался, пытаясь подобрать слова. – Костром и мясом. Охотилась? – пошутил он с улыбкой.

Варенье окрасило его белые зубы в фиолетовый.

– В каком-то смысле. – Юри усмехнулась, заметив это. Но Эвон, кажется, решил, что она оценила его чувство юмора.

Только Юри захотела все рассказать, как за спиной послышалось бурчание Масты, и сквозняк из распахнувшейся кухонной двери разнес по залу запах жареной рыбы. К столу подбежал Бэйн и, освободив место для большой длинной тарелки, встал рядом с Эвоном. Маста, придерживая тряпками горячие края, поставила ужин на стол. Обваленная в соли пригоревшая рыбья чешуя до сих пор шкварчала.

– Мое любимое! – облизнулся Эвон и, не дождавшись, пока вторая кухарка поставит на стол гарнир, положил себе на тарелку уже отрезанную голову рыбы. – Ты все еще помнишь это!

Маста что-то ответила ему на рэкенском языке и одобрительно закивала, когда он попробовал еду. Чавкая от наслаждения, Эвон заедал соленую рыбу хлебом и запивал элем, который Маста только и успевала подливать. Юри вновь собралась с мыслями, чтобы все рассказать, но в этот раз ее перебил Бэйн:

– Брюкваш, люкх, моркоф, курка?

Он взял горшочек с гарниром со стола и подошел к Далии. Та, все еще разглядывая стены, рассеянно кивнула. Бэйн сразу наклонил горшочек и, зачерпнув еду ложкой, вывалил ее на тарелку. Далия облегченно выдохнула, когда увидела курицу с овощами, а не бычьи мозги, которые они ели во время пира. Бэйн обогнул стол и неуверенно направился к Юри, но Маста остановила его, вручив другой горшок.

– Брюкваш, люкх, моркоф… – нервно проглатывая слова, будто они соленые и кислые, медлил Бэйн.

– …курка, – шутливо передразнивая его, продолжила Юри, но тут Бэйн, испугавшись, внезапно кинул горшок с тарелкой на пол и убежал.

– Бэйн! – крикнула Маста и вдобавок бросила, по всей видимости, какое-то ругательство ему вслед.

Эвон с Далией непонимающе покосились на Юри.

– Тебе бы выспаться, а то своими темными кругами под глазами уже детей пугаешь. – Далия надменно осматривала ее лицо. – И умыться, а то все щеки в саже.

Помощница Масты положила в тарелку Юри овощи и, присев на корточки, принялась убирать еду с пола.

– А где твой брат? – стирая со щек грязь, перевела тему Юри. – Почему он не ужинает с нами?

– Я его не видел.

Эвон откусил от хлеба и с набитым ртом на рокрэйнском спросил что-то у Масты. Она быстро ответила ему и, забрав графин и пустые горшки, ушла с помощницей на кухню.

– Маста сказала, что он будет ужинать без нас. Бэйн уже отнес ему еду в Мысленный зал, – перевел ее ответ Эвон.

Юри не удивилась, ведь утром он четко дал ей понять, как относится к гостям Аскарского дома. Его отсутствие не удивило и Далию. Хотя ее будто вообще ничего не интересовало, даже еда: судя по тому, как уныло принцесса ковыряла ее вилкой. Эвон же, наоборот, с наслаждением, громко чавкая, обгладывал рыбу, будто жадный медведь на рыбалке. Он покачивался из стороны в сторону, закидывал голову, чтобы распробовать восхитительный вкус, и пристукивал под столом каблуком.

– Как вкусно! Святые! Как вкусно! – бормотал он.

В животе Юри заурчало, а рот заполнился слюной. Она не любила рыбу, но вид наслаждавшегося едой Эвона не мог не пробудить аппетит. Юри взяла вилку и наколола овощи. Еще с детства она привыкла нюхать пищу перед тем, как попробовать. Ждала, пока мачеха, отец и Юстин помолятся, и, уставившись в тарелку, мучилась от нетерпения, желая поскорее накинуться на рис и жареные куриные крылышки. Во время этой долгой и нудной семейной традиции ее спасал лишь аромат: вкусный, насыщенный – горчичного масла, и едкий, колющий нос – перетертого корня хрена.

Здесь же запах соленой подгоревшей рыбы перебивался ароматом овощного рагу. Юри закинула овощи в рот, надеясь, что ужин будет таким же вкусным, как и завтрак. Но кислый лук и горьковатый привкус подливы испортили аппетит. Она отодвинула тарелку, и Эвон тут же притянул блюдо к себе.

– Так где ты была? – Он вспомнил, что Юри так и не ответила на вопрос.

– У Куана. – Они наконец-то завели разговор о том, что она уже не могла держать в себе.

Эвон поперхнулся:

– Где? Кх… кхр… Одна? Кха…

Далия похлопала его по спине и протянула кружку с элем.

– Что ты там делала? – От кашля лицо Эвона раскраснелось. – Но перед тем как ты ответишь, знай: я очень зол. Ты не должна была туда ходить. И уж тем более одна.

Теперь он и правда казался злым: брови нахмурились, ноздри раздулись, а на щеках горел огонь.

– Я искала Атерная и пришла в темницу случайно. Там было пусто и… безопасно.

– В темницах нет заключенных? – удивилась Далия.

– Атер всех помиловал. Люди, сидевшие там, были неоправданно осуждены нашим отцом, поэтому новый король подарил им еще один шанс на жизнь. А тех, кто и правда заслуживал наказания, он сослал в горы на каменоломню и в леса – добывать древесину, – пояснил Эвон.

– Поэтому мне ничего не грозило. Зато теперь я знаю, что скрывал Куан.

Юри гордо вздернула подбородок, скрестив руки на груди, и вальяжно откинулась назад. Но, забыв, что в Аскаре нет стульев со спинками, а лишь скамейки, чуть не упала. Ее все еще потряхивало от увиденного, и она не понимала, чего сейчас хочет больше: плакать, смеяться или кричать.

– Как? – в голосе Далии слышались одновременно и удивление, и раздражение.

– Мне, – Юри наклонилась над столом и заговорила тише, – помог в этом Эвон.

– Я?

– Точнее, озеро и твои воспоминания. Я не понимала, как использовать мой новый дар. Не понимала, почему я касаюсь людей, но ничего не вижу.

– И? – Эвон уже разжевывал новый кусок и так заинтересованно слушал Юри, что даже не заметил, как рыбий глаз попал ему в рот.

– И я поняла, что все дело в чувствах. Точнее, не поняла, но предположила. – Юри глотнула эля. – Там, на озере, Эвон был напуган. Из-за страха мысли стали уязвимы, а тело ослабло. Ты потерял бдительность и поэтому неосознанно пустил меня в свои воспоминания.

– И?.. – Эвон до сих пор жевал черный склизкий глаз.

– И я решила, что, напугав Куана, смогу прочитать его воспоминания.

Далия с Эвоном замолчали, и последний, наконец распознав глаз на вкус, выплюнул его в тарелку с таким видом, будто его сейчас стошнит.

– Кажется, я не хочу знать подробности. – Далия еще раз осмотрела сажу на щеках Юри и отодвинула от себя тарелку с нетронутым рагу.

– А мне вот очень интересно! Рассказывай всё! Что ты сделала с этим ублюдком?

Но договорить Юри не успела: высокие тяжелые двери распахнулись, огонь в жаровнях заплясал от порыва аскарского ветра. В зал влетели два сокола и уселись на балку под крышей.

– Наемник мертв, – разнесся по залу голос, напоминающий скрежет ножа по стеклу. – Теперь у вас одной проблемой меньше.

Аха закрыли двери, и взору гостей предстала сгорбленная старуха, закутанная в меха. Она стряхнула с плеч снег и, опираясь на покрытую инеем палку, двинулась к столу.

– Что ты сказала, Варга? – Атер вышел из Мысленного зала, но смотрел он не на провидицу, а на Юри.

Жаровни разгорелись сильнее, и дрова, тлеющие среди углей, отдались в объятия полыхающему огню.

Глава 6. Соно

Все эти дни Соно мучили беспокойные сны. Тревожность сжимала сердце в тиски, и оно, готовое в любую минуту остановиться, начинало биться быстрее. Ему снилась комната Юри и пол, залитый кровью, запах которой он ощущал даже во сне. В какой-то момент комнату освещала яркая вспышка – тогда Соно открывал глаза и видел размытые силуэты незнакомых людей. Он пытался подняться, уйти, спастись. Но от жгучей боли в животе снова терял сознание.

Соно было страшно. Он, в первый раз за долгое время, не мог защититься от людей, которые, кажется, причиняли ему боль. Вливали кислую воду в рот, заставляя выпивать все до дна,