Знак Единорога. Рука Оберона - Роджер Желязны

связи стал четким и ясным, он… он вдруг пырнул меня кинжалом. Я оттолкнул его и сразу отстранился, однако он каким-то образом ухитрился удержать связь. Мне было очень трудно прервать контакт, а когда я все же сделал это, он попытался снова до меня дотянуться. Но я сумел блокировать связь. Этому меня тоже научил Бенедикт. Бранд пробовал снова и снова, несколько раз, а я держал блок. Наконец все прекратилось. Я был недалеко от Теки; мне удалось взобраться в седло и добраться до них. Я думал, что умру; таких тяжелых ран мне еще не выпадало. Но через некоторое время я начал поправляться, и придя в себя – снова испугался. Испугался, что Бранд меня найдет и закончит то, что начал.

– Почему же ты не связался с Бенедиктом, – спросил я, – сказал бы ему, что случилось, рассказал о своих страхах?

– Я об этом думал, – ответил Мартин, – но еще подумал, ведь, возможно, Бранд поверил, что у него получилось, что я мертв. Я понятия не имел, что за борьба за власть идет в Амбере, но решил, что покушение на меня как-то с этим связано. Бенедикт мне достаточно рассказывал о семейных делах, так что этот вариант мне пришел в голову одним из первых. И я решил, что лучше мне пока считаться мертвым. Я поспешил убраться от Теки, еще не успев окончательно поправиться, и затерялся в Тени.

И тогда, – продолжил он, – я наткнулся на одну странную штуку. Раньше она мне не встречалась, а теперь стала, кажется, вездесущей. Почти во всех тенях, сквозь которые я двигался, в той или иной форме существовала загадочная Черная Дорога. Это меня озадачило, а поскольку эта штуковина, кажется, пронизывала самую ткань Тени, и ничего подобного я ранее не видел – мне стало любопытно. Я решил проследовать за ней и выяснить побольше. Это оказалось опасно. Очень скоро я научился опасаться Черной Дороги. Ночами по ней двигались странные существа, а нормальные звери, оказавшись там, заболевали и погибали. Так что я был осторожен и приближался к ней лишь настолько, чтобы держать в поле зрения. Я прошел вдоль Черной Дороги по многим мирам и быстро понял, что ей сопутствуют смерть, опустошение и беды. Как тут быть, я не знал.

Я был еще слишком слаб после ранения, – продолжал Мартин, – и сделал ошибку: ехал слишком долго и слишком быстро, весь день гнал коня, а загнал себя. И вечером свалился больным и провалялся, дрожа под одеялом, всю ночь и почти весь следующий день. Порой я впадал в беспамятство, так что не знаю, когда именно она появилась. Тогда она показалась мне частью моего бреда… Юная девушка. Хорошенькая. Она заботилась обо мне, пока я восстанавливал силы. Звали ее Дара. Мы бесконечно много говорили. Очень приятно было вот так вот поговорить по душам… Я, должно быть, выложил ей о себе все. Она тоже мне кое-что о себе рассказала. Она родилась не в тех местах, где я валялся. Дара сказала, что тоже путешествовала в Тени. Она пока не могла ходить сквозь них, как мы, но чувствовала, что может этому научиться, ибо утверждала, что связана кровным родством с Домом Амбера через Бенедикта. А научиться ей очень хотелось. Средством передвижения Даре служила сама Черная Дорога. К ее пагубному воздействию сама она невосприимчива, сказала она, потому что также является родней и тем, кто обитают на дальнем ее конце, во Дворе Хаоса. Но она хотела научиться нашему способу, и я постарался рассказать ей обо всем, что знал сам. Описал ей Образ, даже нарисовал узор. Дал посмотреть Козыри – Бенедикт подарил мне колоду, – чтобы показать, как выглядят остальные родственники. Особенно Дару почему-то заинтересовал ты.

– Начинаю понимать, – кивнул я. – Продолжай.

– Она объяснила, что Амбер, переполненный грехами и гордыней, нарушил некое метафизическое равновесие между собой и Двором Хаоса. Теперь ее народу придется решить вопрос, опустошая Амбер. Их собственный мир – не тень Амбера, а реальное, самостоятельное место. Пока же все тени в промежутке между ними страдают из-за Черной Дороги. Я знал об Амбере лишь то, что знал, и мог только слушать. Сперва я принял на веру все, что она говорила. Бранд, как по мне, полностью укладывался в определение средоточия амберского зла. Однако когда я упомянул о нем, она сказала – нет, там, на ее родине, он считался кем-то вроде героя. Подробностей она не знала, но они ее не слишком интересовали. Тогда-то я и осознал, с какой невероятной уверенностью она говорила обо всем, в словах ее звенел фанатизм. Я же невольно стал пытаться защитить Амбер. Вспомнил Ллевеллу и Бенедикта, а еще Жерара, которого видел пару раз. О Бенедикте, как я выяснил, Дара тоже очень хотела узнать, в ее броне фанатичной уверенности обнаружилось слабое место. Ну а о Бенедикте я действительно кое-что знал, и тут она готова была поверить всему хорошему, что я скажу. В общем, не знаю, каковы были итоги всех наших разговоров, разве только Дара была далеко не столь уверена в своей правоте ближе к финалу…

– К финалу? – переспросил я. – В смысле? Как долго она пробыла с тобой?

– Почти неделю, – ответил Мартин. – Она пообещала, что останется со мной, пока я не поправлюсь, и обещание сдержала. Даже задержалась на пару дней дольше, сказала, мол, чтобы убедиться, что я чувствую себя хорошо, но мне так кажется, ей просто хотелось еще поговорить. В конце концов, однако, она сказала, что ей пора. Я просил ее остаться со мной, она отказалась. Я предложил отправиться с ней, но Дара и тут сказала «нет». Вероятно, она догадалась, что я все равно попытаюсь последовать за нею, и ускользнула украдкой, среди ночи. Ехать по Черной Дороге я не мог и понятия не имел, в какую тень она переместится дальше по пути в Амбер. Когда я утром проснулся и обнаружил, что ее нет, я даже подумывал, а не пора ли и мне вернуться в Амбер. Но я все еще боялся. Возможно, кое-что из того, что рассказала Дара, усугубило мои страхи. В общем, я решил пока остаться в Тени. И продолжил странствовать – наблюдал, пытался учиться, – а потом меня разыскал Рэндом и предложил вернуться домой. Сперва он привел меня сюда, чтобы познакомить с тобой. Он хотел, чтобы ты выслушал мою историю раньше других. Сказал, что ты знал Дару и хочешь побольше узнать о ней. Надеюсь, я чем-то помог.

– Да, – кивнул я. – Спасибо тебе.

– Я так